Ивана Купала - страница 24

– Можно было просто помолиться. Но лучше так: найти пенёк, сесть на него, снять с себя платье, вывернуть его наизнанку и так на себя надеть. Ещё обязательно правый ботинок надеть на левую ногу, а левый – на правую. Если зима, рукавицы поменять местами. А если двое заблудились, им ещё и одеждой нужно поменяться, но точно так же все шиворот навыворот надеть.

– Смешно.

– В том и дело. Лешему смешно становилось, и он, насмеявшись, отпускал заблудившихся.

Но больше всех повезло тем злым духам, которые упали в человеческие дома. Они как бы переродились, оказавшись рядом с человеком. И сами люди так к ним привыкли, что перестали причислять их к злой силе. Никто не позволял себе ругать домовых, наоборот, относились с уважением и нежностью. Их тоже звали по-разному – и кормильцем, и братушкой, домовиком, доможителем, дядькой и просто хозяином.

Мало кто видел домовых своими глазами, но всегда знал, что он защищает и сам дом, и его жильцов. Если вдруг кто из нечисти покушался на добро или жизнь семьи, домовой и подраться мог. Но чаще всего он предупреждал о несчастьях и бедах разными мелочами: мог женщину за волосы дернуть – это, значит, не ругайся с мужем, хуже будет; мог облить водой в ночи – значит, человек мог заболеть; загремит или разобьёт посуду – осторожней с огнем. Если семья дружная, то он тихо живёт, а если ругаются, то громыхает и хрюкает недовольно. И так привыкал к дому и его жильцам, что, если хозяин переезжал, ему нужно было очень сильно постараться, чтобы выманить домового на новое место.

Конечно, домовой не полностью изжил свою злую природу. Всё-таки не просто так его с неба Бог выкинул, поэтому и на земле оставался большим проказником и шутником. Но больше по мелочам: мог спрятать какую-то вещь в дома, чтоб посмеяться, наблюдая, как её искать будут; мог спящего человека в ночи щекотать или сесть ему на грудь от нечего делать. А если хозяин без его согласия продавал или отдавал что-то из дома, мог сильно разозлиться и не давать покоя, пока не вернут эту вещь обратно.

– Мам, получается, Фёдор Степанович – нечисть?

– Почему же?

– У меня же вечно всё теряется. Это он так шутит.

– У тебя не из-за него всё теряется, а потому что ты растеряша. Давай Бажова читать.

– А они существуют?

– Домовые?

– Ну да, водяные, лешие, домовые всякие.

– Не думаю. Уже вымерли, наверное.

– Почему?

– Люди в них перестали верить, вот они и вымерли.

– Жалко их. Пусть я тогда буду в них верить.

– Хорошо, – улыбнулась Кира, открывая планшет. – А теперь Бажов.

К третьей странице Катерина уснула.

Большой город уходил в ночную февральскую дрёму. Лишь два юных бесёнка кружили высоко над домами под молодым месяцем, раздувая метель. Поделив город на двое по Москве-реке, они спорили, кто больше бед натворит: сталкивали автомобили на скользкой дороге, ставили подножки редким прохожим, разворачивали на запасные аэродромы самолеты. Одним словом, проказничали.

Отче наш, ти що єси на небесах, нехай святится ім’я твоє,

нехай прийде царство твоє, нехай буде воля твоя, як на небі, так і на землі.

Хліб наш насущний, дай нам, сьогодні;

і прости нам провини наші, як і ми прощаємо винуватцям нашим;

і не введи нас у спокусу, але визволи нас від лукавого.

Бо твоє є царство, і силa і слава, на віки вічні. Амінь.

Конечно, я всё прекрасно понимала, много лет всё знала, всех его шалав знала поимённо. Если вы думаете, товарищ следователь или как вас там, что я дура, не знала, так нет, знала. Как любая жена знает.

И ваша жена знает.

С самой первой шалавы знала, с Ирки, с одноклассницы моей. Он её, суку, трахнул под забором моих же родителей, когда мы к ним в отпуск приехали. Представляете?! Кобель чёртов. Первый раз увидел и тем же вечером к забору раком. Я из окна увидела. Беременная, стою реву, а что делать?

Красивый был. Такому какая хочешь даст.

А он ни одну сучку пропустить не мог.

Так и жили.

Но всегда домой приходил, товарищ следователь, всегда. Думал, не знаю.

У него ж на лице всё написано. А он думал, не знаю!

Вы, товарищ следователь, когда налево сходите, вы сначала лимон съешьте, а потом только домой, а то у вас, у мужиков, как у кота сметана по морде.