Иванов и Рабинович, или Ай гоу ту Хайфа - страница 16
– Открывай! – сказал он Ривке.
Та трясущимися руками откупорила обе бутылки. Арон взял коньяк и стал его насильно вливать в разбитый рот Вовика.
– Пей, сученок, пей! Чтобы ни капли не осталось!.. Зато потом, когда тебя милиция начнет напрягать, сможешь сказать, что был в жопу пьяный и ничего не помнишь…
Вовик захлебывался, глотал коньяк вместе с кровью…
Арон заставил его выпить всю бутылку. Потом он стал вливать водку в одного из приятелей Вовика. Тот попытался было встать, но Арон снова сильно ударил его в живот и влил в него половину большой бутылки «Московской».
Вторую половину бутылки он насильно скормил приятелю Вовика. Когда тот проглотил последние капли «Московской», Арон волоком втащил его в «девятку», рядом с ним погрузил бесчувственного второго приятеля, а Вовика усадил за руль, предварительно вывернув колеса «девятки» в сторону глубокой траншеи.
Затем Арон влез в свой «Москвич», завел двигатель, включил скорость и резко дал газ.
«Москвич» рванул с места, сильно ударил роскошную «девятку» в задний бампер, и та покатилась прямо в траншею.
Раздался грохот падающего автомобиля, и через секунду, когда развеялась пыль, из глубокой траншеи торчал только багажник великолепной в прошлом «девятки»…
Арон вылез из «Москвича», хозяйственно осмотрел искалеченную облицовку своей машины, разбитую фару…
…и только потом заглянул в траншею. И с укоризной покачал головой:
– Ну, надо же было так напиться, чтобы белой ночью в траншею влететь!.. Хорошо еще если все живы… Ах, молодежь, молодежь!..
Он поднял глаза на онемевших от ужаса Клавку и Ривку и сказал уже совершенно другим тоном:
– А вы чего, потаскухи сраные, стоите?! Марш немедленно в машину, идиотки!..
Ранним утром у кооперативного гаража Арон в рабочем комбинезоне ремонтировал свой «Москвич» – выпрямлял бампер, облицовку, ставил новую фару.
Клиентов еще не было. Василий прибирал мастерскую, переговаривался с Ароном через открытое окно:
– Где это ты так шваркнулся, Арончик?
– Где, где… Полгорода разрыто, фонари не горят…
– А мы тебя с Марксеном ждем, ждем! Старик уж засыпать начал…
– Ну и слава богу, сказал Арон. Васька, а Васька!.. Я чего сказать тебе хотел… Все-таки мы с тобой говнюки.
– Здрасте-пожалуйста! Это кто же тебе сказал?
– Это я сам себе говорю. И тебе тоже, ответил Арон, не прерывая работу. – Со своей женой Ривкой – ты не хочешь иметь дела. И ты прав! Я – Клавку вычеркнул из своей жизни… Я тоже вроде прав… Но, Вась, ведь Клавка же тебе – младшая сестра!.. А Ривка – мне младшая сестра! А мы, старшие братья, как жлобы даже в голову не берем – ках они там? Чего у них?.. А они – женщины. Их любая шпана обидеть может. Вот я про что…
Василий насторожился, вышел из мастерской со шваброй в руке:
– Ты видел их?
– Еще чего! Это я так, вообще говорю…
– Ты мне не вкручивай! – в панике закричал Василий. – Что с Клавой?!..
– А я откуда знаю?! – в свою очередь заорал на него Арон. – Твоя сестра – ты и поинтересуйся! Позвони – руки не отвалятся!..
Василий бросил швабру и побежал в мастерскую. Через несколько секунд послышался его тревожный голос:
– Клава? Клавочка!.. Здравствуй, маленькая моя! Это я – Вася!..
Арон улегся под машину – стал наживлять болты бампера…
КАК ВЫЯСНИЛОСЬ, ЧТО АРОН И ВАСИЛИЙ КУПАЮТСЯ В ДЕНЬГАХ
Вечером, разложив листы морских карт на обеденном столе и придавив их по углам лоциями и справочниками, Марксен Иванович Муравич любовно и трепетно прокладывал будущий маршрут «Опричника» от Одессы по Черному морю до Босфора, через Мраморное до Дарданелл, и дальше по Эгейскому и Средиземному, вплоть до самого Израиля, до его морских ворот – Хайфы…
Вася сидел на кухне, что-то подсчитывал на калькуляторе и записывал на бумаге свои выкладки.
Арон стоял за спиной Муравича, капал в мензурку валокордин, шевеля губами, про себя считал капли.
Даже то, как Марксен Иванович брал в руки карандаш, линейку или транспортир, выдавало его радостное волнение:
– Господи!.. Да разве я мог еще совсем недавно подумать, что буду снова заниматься прокладкой, готовить яхту к походу!.. Что я, черт побери, снова выйду в море?! Я-то уж думал жизнь кончилась…