Из боевого прошлого (1917 - 1957) - страница 25

Но вот снова несутся казаки, снова крики «ура!» Шапки взлетают вверх. Рабочие, работницы смелеют, кричат: «Долой войну!», «Да здравствует союз рабочих и солдат!», «Долой самодержавие!», «Долой кровопийцев!», «Да здравствует революция!» Некоторые казаки в знак солидарности машут руками, шапками. Это еще больше поднимает настроение собравшихся. Все чаще крики «ура!», все громче большевистские лозунги. 25 февраля повторились те же события, что и в предыдущие два дня, только в большем, масштабе. Казаки не трогали рабочих, рабочие приветствовали их как союзников. Но быть хозяином положения на своей улице мало, и рабочие густой шумной массой двинулись к Финляндскому вокзалу. Здесь, у юнкерского Михайловского артиллерийского училища и Военно-медицинской академии, они, соединившись в общий поток, готовый смыть на своем пути все препятствия и преграды, двинулись к Литейному мосту, занятому большим отрядом конной полиции. Когда до полицейских осталось несколько шагов, полицмейстер отдал приказ к бою и, обнажив шашку, бросился на рабочих. Одно мгновение— и этого ретивого защитника самодержавия не стало. Под победные крики демонстрантов его фуражка появилась на копье железной ограды Военно-медицинской академии, тут же беспомощно повисли ножны от его злополучной шашки.

Напуганные происшедшим, полицейские под напором рабочих осаживали лошадей. Шаг, еще шаг, и Литейный мост очищен, путь свободен. С ликующими криками демонстранты заливают Литейный проспект, набережную. Но тут на помощь отступившим полицейским подоспел большой отряд драгун, и мост снова замкнут.

Я на площади у Николаевского вокзала, она полна демонстрантов. Наготове стоят конная и пешая полиция, солдаты, казаки. У фонарного столба, на шатающемся высоком ящике, держась одной рукой за серый столб фонаря, стоит высокий, плечистый, с возбужденным лицом человек, похожий одновременно на рабочего и на студента и, жестикулируя одной рукой, произносит речь: «Товарищи, настал желанный час, народ поднялся против своих тиранов,— говорит он,— не теряйте ни одной минуты, создавайте районные Советы рабочих, вовлекайте в них представителей солдат». Но дальше ему говорить не дали. Нас окружили конная и пешая полиция и солдаты с винтовками наперевес. Мы начали отступать к Невскому проспекту, но полиция именно туда и не хочет нас пустить. Завязалась упорная борьба. Еще нажим, и мы победим. Это видит пристав, сидящий на гарцующем коне. Он вынимает шпагу, дает команду, но в этот миг отряд казаков с обнаженными шашками встает на пути полицейских. Последние разбегаются в стороны, а предводитель их лежит с рассеченной головой на покрытой грязным снегом площади. Ободренные неожиданной помощью, демонстранты бросились на солдат и стали их разоружать. Солдаты не сопротивлялись.

На Невском проспекте появился разъезд жандармов, в него полетели ручные гранаты. Если это не была еще революция, то это было ее преддверие. Из центра я вернулся в район поздно вечером. Улицы по-прежнему были запружены демонстрантами. Фуражка и ножны злосчастного полицмейстера висели на прежнем месте. Литейный мост охранялся усиленным отрядом полиции. Теперь нам из документов известно, что командующий Петроградским военным округом Хабалов на основании «высочайшего повеления» 25 февраля приказал командирам войсковых частей «во что бы то ни стало завтра же (то есть 26 февраля) прекратить беспорядки, недопустимые в тяжелые дни борьбы с внешним врагом». Мы этого тогда не знали, но чувствовали, что события находятся в стадии окончательной развязки, что завтра столкновение нового со старым будет еще ожесточеннее, чем вчера. Партийный актив большевиков района, несмотря на поздний час, собрался в помещении вечернего рабочего университета имени Лутугина. Собрание было немноголюдным и непродолжительным. Решался вопрос, как обеспечить выступление рабочих завтра, 26 февраля. Это было в воскресенье, и было ясно, что рабочих на заводы не пустят. Было решено подойти к воротам заводов раньше, чем начнут собираться рабочие, а что они потянутся к заводу, сомнений у нас не было. У заводских ворот мы наметили устроить летучий митинг и призвать рабочих к дальнейшей борьбе, не скрывая, что возможны столкновения с войсками и полицией. Полицейских мы решили разоружать, а солдат и казаков привлекать на свою сторону.