Из боя в бой - страница 8
Как быть? Кто возьмет на себя ответственность и нарушит инструкцию?
Рокоссовский все взвесил, обдумал, принял надлежащие меры. И приказал подвезти «катюши» к передовой. Выдвинутые вперед реактивные установки начали действовать с огромной эффективностью, сея панику в рядах противника.
Командование армии делало все, чтобы укрепить оборону. Солдаты рыли противотанковые рвы. Стыки и промежутки между полками густо минировали. Были созданы подвижные отряды саперов. Передвигаясь на машинах, снабженные минами и подрывными зарядами, они контролировали все танкоопасные направления, преграждали путь вражеским танкам, не пускали их в глубину нашей обороны.
Артиллеристы перекрыли шоссе и все проселки. Каждой батарее придавались специальные подразделения для борьбы с танками. Стрелки вели борьбу с вражескими автоматчиками.
Но гитлеровские войска, пополненные свежими дивизиями, спешно переброшенными с Запада, наносили удар за ударом.
В те дни величайшей опасности для советской столицы генерал Рокоссовский, по своему обыкновению, часто находился на передовой. Он понимал: нужны и штаб, и КП и НП, и связь, и донесения, и звонки в Ставку. Без этого нельзя воевать в современной войне. И все же бойцы и командиры переднего края привыкли видеть высокую статную фигуру командующего в кожаном пальто, стянутом портупеей, с полевой сумкой и офицерским планшетом. Спокойный, ровный, не гнущийся под огнем человек. Они словно черпали душевные силы друг у друга…
Трудные, неимоверно напряженные дни октября 1941 года. Враг рвался к Москве по наикратчайшему пути, применяя мощные танковые атаки, массированные налеты авиации.
5 октября ГКО принял специальное решение о защите столицы. 13 октября собрание партийного актива Москвы постановило мобилизовать всех коммунистов, комсомольцев и трудящихся на оборону города.
19 октября было принято постановление ГКО о введении в Москве и прилегающих к ней районах осадного положения.
Опасность, нависшая над столицей, еще более сплотила советских людей. «Не бывать фашистам в Москве!» В это верил и сердцем, и разумом каждый советский человек.
Эта уверенность стала еще более твердой после дня 24-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции.
Заключительные слова напутствия, с которыми уходили на фронт воины, участвовавшие в параде на Красной площади, мощным эхом отозвались в сердцах миллионов людей.
«На вас смотрит весь мир, как на силу, способную уничтожить грабительские полчища немецких захватчиков… Под знаменем Ленина — вперед к победе!».
И советские воины стойко и самоотверженно отражали натиск врага, твердо зная, что скоро наступит час, когда они двинутся вперед, сделают уверенные шаги к полной победе.
Константин Константинович Рокоссовский трезво рассчитал возможности своих войск. Его радовало, что соединениями армии командуют надежные, знающие командиры. Он был доволен, что конников водит в атаки отважный и умелый Лев Михайлович Доватор. Он гордился курсантским полком, созданным на базе военного училища имени Верховного Совета РСФСР, которым командовал опытный полковник Младенцев. Полк был достоин своего прославленного имени. Крепкий, надежный. Командующий знал: там, где сражаются славные наследники кремлевских курсантов, враг не пройдет!
Недавно подошла танковая бригада полковника Михаила Ефимовича Катукова. По-братски встретил командующий 16-й армией прославившегося в ожесточенных боях под Орлом танкового командира.
Потом, много лет спустя, дважды Герой Советского Союза маршал бронетанковых войск Михаил Ефимович Катуков сказал:
— Встреча с командармом оставила отрадное впечатление. Как хорошо, что в те трудные дни мне пришлось воевать под началом такого человека.
Вскоре после прибытия в 16-ю армию полковника М. Е. Катукова срочно вызвали в штаб. Ехал с тревогой: что случилось? Может быть, враг начал новое наступление? Или прорвались сквозь нашу оборону его танковые клинья? Или… Всякое могло быть. Шла осень сорок первого года.
Быстро войдя в штаб, он увидел оживленные, довольные лица членов Военного совета, и от сердца отлегло: все в порядке.