Из истории русского коннозаводства - страница 15
.
И вот 26 июня при Чесме в ночном бою поставленная цель была достигнута: турецкий флот был разгромлен и сожжен.
А. Г. Орлов поступил как бы в точном соответствии с суворовскими принципами: «Оттеснен враг — неудача; отрезан, окружен, рассеян — удача». И еще: «Преследовать неприятеля денно и нощно до тех пор, пока истреблен не будет».
В бою при Чесме геройским мужеством прославили себя русские моряки — матросы, лейтенанты, капитаны и адмиралы.
Чесменский бой объял ужасом Турцию, наполнил изумлением Европу и навсегда остался незабываемым памятником русской славы. В день 26 июня 1770 года А. Г. Орлов вписал свое имя на страницы истории в ближайшем соседстве с именами П. А. Румянцева, А. В. Суворова, М. И. Кутузова и других героев русского оружия.
Почти через полвека, в память об этом дне, в стихотворении «Воспоминания в Царском селе» юноша Пушкин назовет рядом имена Орлова, Румянцева и Суворова и воскликнет:
После победы при Чесме и до самого заключения в 1774 году мира с Турцией русский флот, под командой А. Г. Орлова, владычествовал в водах Эгейского моря.
Свое более чем пятилетнее пребывание за границей, во время которого он посетил большинство стран Западной Европы, не говоря уже о Ближнем Востоке, Алексей Орлов использовал умело и широко как для обогащения своего конского завода высокоценными и племенными лошадьми, так и для пополнения и расширения своего зоотехнического кругозора.
Современники Орлова писали: «Богатый своего времени вельможа и страстный охотник до лошадей, он не ограничился поверхностными познаниями, как ныне многие коннозаводчики, но, будучи за границей, сам слушал лекции профессоров ветеринарной школы и обозревал лучшие коннозаводческие учреждения в различных государствах». Не остались, повидимому, вне поля его зрения ни теоретические работы Бюффона и Буржеля, ни практическая деятельность английского зоотехника Бэквелла [21], но ни к кому не поступил он в выученики, ничьим робким подражателем не собирался стать. Обогащенный знаниями и опытом Запада, Алексей Орлов сохранил в полной мере независимость зоотехнической мысли.
К тем же годам заграничных странствований (1769–1775) относится массовый ввоз приобретенных А. Г. Орловым для конского завода лошадей. Целыми партиями ввозят жеребцов и кобыл с Запада, с Юга и Востока: из Дании, Англии, Испании, Италии, из Персии, Армении и, наконец, из Аравии и Турции. Если приобретение ценных племенных лошадей в странах Запада зависело главным образом от умелого выбора и готовности к неограниченным денежным затратам, то лишь благодаря счастливому сочетанию обстоятельств Алексей Орлов оказался обладателем таких арабских и турецких коней, равных которым по качеству, возможно, никогда и не ввозилось в Россию и в Европу.
В XVIII веке вывод из Аравии и из стран Ближнего Востока высокоценных племенных лошадей был сопряжен с исключительными трудностями. Из Европы снаряжались целые экспедиции, но поиски коней обычно приносили очень малые результаты, а иногда оканчивались и гибелью участников. Так, например, известна экспедиция, снаряженная князьями Сангушко в конце XVIII века, пробывшая в пути свыше трех лет, стоившая больших денег, потребовавшая, прямо-таки, героических усилий участников, потерявшая нескольких человек и, наконец, завершившаяся приводом четырех жеребцов, положивших основание известному рассаднику арабских лошадей «Славута» на Украине.
Несомненно, что при заключении мира победитель при Чесме имел такие возможности удовлетворения охватившей его коннозаводской страсти, о каких никогда не мог мечтать ни один коннозаводчик Европы; к тому же. богатейший вельможа России, он не скупился на деньги и подарки.
А. Г. Орлов добывал себе арабских и азиатских — турецких и персидских — коней еще во время войны. Иногда это был захват, на правах военной добычи, иногда покупка, а кое-когда и дар. Так, например, в 1771 году Али- Бей, независимый и враждебный Турции мамелюкский султан Сирии, которому русская эскадра оказывала помощь, подарил Орлову гнедого жеребца (впоследствии названного Алибеем) и нескольких кобыл.