Из истории старообрядцев на польских землях: XVII—ХХ вв. - страница 12
Использованные мною источники, изданные на русском языке, можно разделить на три группы. К первой группе следует отнести те, которые были изданы в России в XIX в. К ним относятся наиболее важные указы, распоряжения, поручения как царских, так и церковных властей, имеющие непосредственное отношение к старообрядчеству с самого начала этого движения. Некоторые из них публиковались также Вольной русской типографией в Лондоне.
Вторая группа источников появилась благодаря ученым, «миссионерам» и любителям старины, таким как Е. В. Барсов, М. И. Лилеев, Н. И. Попов или Н. И. Субботин, которые эти источники собрали, опубликовали и прокомментировали. Речь идет о постановлениях соборов официальной Русской православной церкви 1654–1667 гг., о разных прошениях и распоряжениях, а также о многочисленных сочинениях, написанных самими выдающимися руководителями старообрядческого движения. Эти документы содержат множество данных о старообрядческих поселениях на территории Речи Посполитой.
К третьей группе источников следует отнести издания старообрядческой типографии в Иоганнисбурге (Пише) на Мазурах, а также публиковавшиеся старообрядцами с 1905 г. постановления многочисленных съездов, различные постановления и дискуссии, календари и журналы, выходившие в Вильнюсе, Риге, Каунасе и других городах.
Совершенно особую группу источников, использованных мною лишь частично, составляют работы советских ученых: Н. К. Гудзия, А. Н. Робинсона и др. Много ценных материалов в последнее время было собрано выдающимся знатоком старообрядчества доктором наук В. И. Малышевым, сотрудником Института русской литературы Академии наук СССР (Пушкинский Дом) в Ленинграде. Кроме того, я использовал некоторые источники, связанные со старообрядцами, проживающими в США. Это распоряжения съездов (дискуссии и воспоминания), в которых старообрядцы часто ссылались на старые обычаи, бытовавшие на территории Польши.
Рукописные источники по истории старообрядцев и их материальной культуре разбросаны по разным архивным собраниям и библиотекам, они находятся также в распоряжении частных лиц. К тому же на территориях, где расположены старообрядческие поселения, многократно происходили изменения политического и административного деления, что осложняло поиск необходимых документов. В конце концов мне удалось обнаружить материалы в Центральном архиве древних актов в Варшаве, в Библиотеке Чарторыйских в Кракове, в Национальном архиве Кракова и в Воеводском государственном архиве в Ольштыне. Я воспользовался также собраниями Повятового государственного архива в Сувалках, в котором с 1826 г. хранятся старательно заполненные метрические книги старообрядцев, проживающих на Сувалкско-Сейненских землях. С целью пополнения материалов я заказал такие документы из Центрального немецкого архива в Мерзебурге (ГДР) [Acta DZA], которые почти не использовались авторами немецких, русских или польских работ. Кроме того, я получил возможность воспользоваться некоторыми автографами и рукописными копиями, находящимися в некоторых частных собраниях староверов. В коллекции И. Н. Заволоко из Риги (ЛССР) я познакомился со списком «Жития Аввакума» (редакция В) из общего сборника, написанного рукой Аввакума и Епифания. Сборник был обнаружен только в 1966 г. в Москве. <Об этом автографе можно прочитать в статье Н. Демковой «Уникальный автограф жития Аввакума», опубликованной в журнале «Вопросы языкознания» [Демкова 1969], или в заметке Л. Михайлова в Старообрядческом церковном календаре на 1969 г. [Михайлов 1969].> Заволоко также предоставил мне для работы рукописный «Сборник соборных решений Выгорецкого общежительства», в котором находятся автографы всех выдающихся представителей настоящей общины 1703–1837 гг. Я также довольно широко использовал рукопись «Хронографа, сирень Летописца Курляндско-Литовского» 1652–1834 гг., переписанную рукой Даниила Михайлова из Даугавпилса (Латвия).
Мною были использованы письма, наброски, рисунки и многочисленные записи, касающиеся, в основном, материальной культуры и полученные от старообрядцев в ходе традиционной переписки. Наибольшее количество материалов (около 100 документов) мне предоставил известный старообрядческий деятель Егор Крассовский из Галкова в Мронговском повяте на Мазурах, который с самого начала моих исследований, с 1963 г., постоянно присылал мне в письмах ответы на задаваемые мной вопросы. Перед тем как отправить письмо, он часто консультировался со своими старшими односельчанами-старообрядцами. Крассовский был одним из немногочисленных старообрядцев в Польше, который осознавал необходимость написания моей работы и таким образом стремился внести свой вклад в создание этой книги. Стоит еще упомянуть активную переписку, которую я вел с православным священником Александром Макалем, настоятелем прихода бывших старообрядцев-единоверцев в Войнове, а также с председателем Русского культурно-просветительского общества в Войнове Анастасией Макаровской, которая в межвоенный период в течение некоторого времени была послушницей в женском старообрядческом монастыре. Из Августовского повята я получал материалы от известного в Августове общественного деятеля Петра Леонова. Отдельные сообщения в своих письмах присылали также и другие старообрядцы, проживавшие в разных населенных пунктах на территории Польши и СССР.