Из осажденного десятилетия - страница 11

музыка, музыка, музыка по театру плывёт,

и она, как небо, прозрачна и голуба.

я играю в куклы, я есть сцена, и зеркало, и судьба,

потому-то нет у меня ни имени, ни лица,

я – воображаемое тело в ожиданье конца,

обреченное живое тело в ожиданье конца,

невидимая, неосязаемая душа.

пьеса кончается.

она была хороша.

VIRTUAL STAR HASSEIGAKU

пустота внутри меня, пустота,

я – человек в пустыне, через меня проходят года,

я стою, запрокинув голову,

я гляжу, как на свет приходит звезда.

это есть начало и есть причина,

зажигается в пустыне одна из песчинок,

это есть тычинка и пестик, яйцо в гнезде,

я стою среди темноты и тянусь к звезде.

и я лечу за ней среди холодных планет,

где неотличимы небо Марса и небо Луны,

где все небеса одинаковы и темны,

и на самом-то деле никакого движения нет,

ибо есть на свете лишь ярко мерцающая звезда,

всё остальное – одиночество и темнота,

ничего больше нет и не было никогда.

HEIZOKU UCHUU NI FUMETSU KOUTEI

так рождается мир в алхимическом браке серы и ртути,

в раскалённом тигле, на одиннадцатой минуте

(щёлкает секундомер),

идеальный мир, пожирающий собственный хвост,

красный уроборос.

так сгорает ненужное и превращается в дым,

так земное становится неземным.

так горит за спиною последний мост,

красный лев кусает себя за хвост.

новый мир, состоящий из крови и горючей воды:

так рождается он в сиянии новой звезды,

так умирает человек и рождается бог,

император небесный,

сияющий солнцем чертог,

выше всех смятений и всех тревог,

совершенен, внечеловечен, бесстыдно наг,

существующий в прошлом, будущем и настоящем,

бесконечное солнце, бессмертный ящер,

древний танец корабля на морских волнах.

TENSHI ANDROGYNOUS

и если на краю гибели меня спросят, что есть любовь,

то я скажу, что это быть одновременно двоими.

это значит – быть одновременно тобой и собой,

это значит – неважно, я или ты,

несущественно имя,

потому что нет ни тебя, ни меня, а есть возносящий-

ся ввысь

андрогинный двуполый ангел,

гермафродит.

ибо всё, что нас окружает, раздвоено – присмотрись:

вот приходит ночь,

а вот и солнце горит,

так с душою слиты тело и кровь.

да, вот так, говорю я, это и есть любовь.

говорю тебе на краю темноты:

есть двуполый ангел, мужчина и женщина, я и ты,

он летит в небеса, что сияют белым,

две головы, два тела,

одинокая пара.

яркий бессмертный свет.

ничего, говорю тебе, ничего, ничего больше нет.

WATASHI BANBUTSU HYAKUFUSHIGI

ныне я пою хорал человека,

ныне я пою о руках, волосах и шее,

о груди и ногах: ничего нет прекраснее и страшнее,

человек есть конец и начало, альфа есть и омега.

отражение в зеркале, чёрная фигура на белом фоне –

это герб на щите, подготовленном к обороне,

человек есть тайна, заточённая в алом бутоне.

человек есть цветок и животное,

роза и крест,

тот, кто прошел через ад и воскрес.

ибо я есть все тайны мира, и я есть огонь на углях,

сквозь меня прорастают розы, так как плоть моя

есть земля.

потому я пою тебе песню

о руках, лице, волосах,

ибо внутри человека сокрыты все чудеса,

цветочный алмаз, пленённое чудо розы, истина,

спрятанная внутри.

человек, открывайся навстречу солнцу.

гори.

гори!

ибо лишь в человеке есть чудо и волшебство,

ибо я есть все тайны мира и все чудеса его.

GUUI GUUWA GUUEST

так наступает апокалипсис, расцветая

чёрным цветком,

рушится облачный замок, как карточный дом.

лемминги собираются в стаи, бросаются в море

и тонут в нём.

так говорит пророчество: подготовься и умирай.

перед нами открывается рай.

потерянный рай.

потерянный рай для тех, кто отчаялся,

кто заранее проиграл,

поднимается торнадо, закручивая спираль,

и ломается шпага моя,

и вступает хорал.

ничего не надо, плоть наша соткана из пустоты,

мы уйдем и растворимся в предвечном свете.

на пороге апокалипсиса, утратив мечты,

можно сидеть и играть, как дети.

TAINAI TOKEI TOSHI ORUROI

я

старый планетарий, городские часы,

на моём лице выступают капли росы,

я дёргаю за верёвку, и идёт колокольный звон

на восток, и на север, и на каждую из сторон,

двенадцать учеников на меня глядят

неподвижным кукольным взглядом. немой парад.

двенадцать учеников. двенадцать созвездий –