Из поэзии 20-х годов - страница 7
Я в осиновой родился хате,
На соломе золотой.
Говорят, что мать моя, бывало,
Любливала ельник величать,
В ельнике зеленом укрывалась,
В зелени купалась у ключа.
Над водой склоняются кусты.
Значит голос родника не замер.
Потому-то, милый, как и ты,
Я горю зелеными глазами.
Не могу смотреть я равнодушно
На раздумье тихое берез.
В этот мир бурьянов непослушных
Сердце я рабочее принес.
Вам, поля, теперь сказать хочу я:
Поутру гоните росы в луг.
На селе, в моем саду ночует
Мой железный друг.
Не косися, филин, боязливо,
Коростель, по-прежнему стучи!
Завтра в полдень он пройдет по нивам,
Рукава по локти засучив.
Знаете, мне явь иная снится:
Будет жить орел на корпусах.
Ведь живут же голуби в столице,
Ходят же трамваи по овсам.
На селищах, за плетневой ригой,
Там, где грач садится на пенек,
В эту ночь от радости запрыгал
Электрический зверек.
По-иному о судьбе гадая,
Я узнал, что будет впереди.
Кучерявься, роща молодая!
Черная черемуха, гуди!
На улыбку тихую зари
Улыбается и дикий камень.
Я хочу железо примирить
С нежными степными васильками.
1925
Тракторный пахарь
(Отрывок из поэмы)
Времечко текло, текли мужичьи речи,
Вспыхивали за селом зарницы,
Ночь сменяла синий вечер,
Зацветали звезды чечевицей.
От селищ тянуло солодом,
Парные селища были глухи.
Старики разглаживали бороды,
Подпирали головы старухи.
У Акульки-говоруньи
И язык не приседал,
В золотое полнолунье
Слово за словом кидал.
Речь Акульки
Лихо трахтор трахторуя,
Трахторуя.
Мои милые, не вру я,
Ой, не вру я.
Времена переменилися,
Куда те!
Все ребята поженилися
Без бати.
Уж про храм не говори —
Нету воли.
От зари и до зари
В комсомоле.
Мой Егорушка прослыл,
Вишь, селькором.
Пропадет утробный сын,
Видно, скоро.
На собраньях, в комитете,
На спектаклях.
Ну скажите: жить не свете
Надо так ли?
Самогон искать — ну, скажем,
Это — дело,
Уж глядеть на пьянку даже
Надоело.
А намедни нас опять
Все пеняли…
У совхозовских ребят
Переняли.
У совхоза трахтор, вишь,
Коня вроде.
Выйдешь в поле, поглядишь —
Дух заходя.
Лихо трахтор трахторуя,
Трахторуя.
Мои милые, не вру я,
Ой, не вру я.
1924
Павел Дружинин
Сиделки
Надышали в избе, словно в бане,
От жары в лампе тухнет огонь,
Залихватским припевом мотани
Подмывает трехрядка-гармонь.
Смех и шутки налево, направо,
Лущат семечки с легкой руки…
Жмутся парни к девчонкам лукаво,
Зубоскалят в дверях мужики.
Вот гармонь загудела басами,
Волосами тряхнул гармонист…
Ой, не ветер играет с лесами,
Не осенний волочится лист, —
Скоком девки ударились в танцы,
Заходила изба ходуном.
Разгорелися щеки румянцем
У молодушек-баб под окном.
Зашептались по лавкам ребята:
«Почему не пройтись заодно.
Разве денежка наша щербата?
Разве удали нам не дано?..»
И пошли — зачастили вприсядку,
Аж ухваты в углу говорят…
Знайте, девки, мол, нашу ухватку,
Знайте наших веселых ребят…
Режет воздух каналья-гармошка,
Про потеху и пляс говоря.
А к замызганным стеклам окошка
Красной рожей прильнула заря.
1924
Иван Ерошин
Революция
О революция! Мой мрамор и гранит.
Резцом владею я. Резец мой верный —
слово.
Когда рабы труда рвут яростно оковы,
Громят врагов своих, — я с бурей сердцем
слит.
Жить! Жадно жить хочу! — мне юность
говорит.
Двадцатый грозный век, век битвы, век
суровый,
Свет человечества, — в его величье новом,
Как факел средь ночи, душа моя горит.
Жить! Страстно жить хочу, чтоб видеть час
расплаты
И счастье новых дней, что светит нам
вдали, —
Тиранов, палачей, поверженных в пыли.
Гремите ж яростней, восстания раскаты!
Преступный черный мир бьет в колокол
тревог.
О революция, труби в призывный рог!
1917
Илья Ионов
Красный кормчий
Владимиру Ильичу Ленину
Руками сжав штурвал железный,
На красной вышке броневой
Стоит и держит путь свой звездный
Мятежный, гордый рулевой.
Горбами вздулись смоляные
Под ветром свежим паруса…
Смешались с плеском волн стальные
Команды красной голоса.
Плывут к земле обетованной
Язоны наших славных дней,
И блещет им в дали туманной
Колхида прелестью своей.
Глаза горят у рулевого…
Надвинув серый капюшон,
Колосса он ведет стального
Под тяжкий град со всех сторон.
Упорных рук не опуская
В мечтах о вольности морей,
Не спит команда боевая
У огненосных батарей.
Фрегат ли, бриг бежит навстречу,
Пылая жалкою враждой,