Из стали и пламени - страница 17
Я должна поговорить с Рроаком. Нужно выяснить, почему он решил наказать брата. Уверена, есть причина. Из-за чужаков своих не судят.
Решив так, я продолжила путь. Двигалась теперь быстро, твердо. Спину держала прямо. И даже настороженные взгляды драконов не беспокоили.
Я миновала два моста и свернула на небольшую улочку, по которой, если не ошибаюсь, можно быстрее добраться к дому Рроака. Однако не успела я сделать и дюжины шагов, как вдруг меня с силой дернули и впечатали спиной в каменную стену.
– У драконов принято здороваться именно так? – я с усмешкой встретила прищуренный взгляд черно-золотых глаз.
– Весело тебе, охотница? Подставила меня и радуешься?
– Что?
Мои руки сжали сильнее. Почти до боли.
– Не прикидывайся, будто не понимаешь! Ты ведь знала о крови Рроака в тебе. Знала и промолчала, дрянь. Из-за тебя меня ждет отлучение от парящих!
Я растерялась.
– Отлучение? Из-за чего? Из-за того, что хотел унести чужака подальше от Гнезд?
Берготт зло дернул уголком рта, будто с трудом сдерживая клокочущую ярость.
– Не прикидывайся, – прорычал он и вдавил меня в неровную стену. Пришлось выгнуться – острый камень уперся прямо в поясницу. Взгляд дракона полыхнул расплавленным золотом. – О нет, охотница, не выйдет. Люди нас не привлекают.
В первую секунду я не поняла, о чем он. Потом же вспыхнула огнем смущения и гнева. Однако сказать ничего не успела – Берготт наклонился ниже, почти коснувшись моего носа своим.
– А хотя… может, я бы и попробовал. В бою охотницы яростны. Кто знает, в чем еще вы столь же неистовы?
– Ты бредишь, – фыркнула я, гася эмоции.
Сейчас не стоит им поддаваться. Дракон не справляется со своими, если еще и я проиграю внутреннюю борьбу – точно случится беда. А мы оба натворили достаточно.
– Успокойся и отпусти меня. Давай поговорим с Рро…
– Поговорим? – прорычал он и надавил еще сильнее. Настолько, что в этот раз я не сдержала вскрика. – О чем? Как ты обманула меня? Как подставила? Или как рылась в его бумагах?
– Что ты несешь?! Я даже не ступала в его кабинет! И ты…
– И я могу открыть память на суде парящих. Тогда они увидят всё.
– Увидят… что?
Я напряглась. Злое торжество в голосе Берготта отозвалось стылыми мурашками по коже. И что значит – открыть память?
Узкие губы растянулись в оскале:
– Могу показать.
– Обойдусь.
Я дернулась. Камень чиркнул по пояснице, заставив прогнуться еще сильнее. Наши с Берготтом тела соприкоснулись. Я снова вспыхнула – уже только от смущения – и попыталась отстраниться. Но дракон подался вперед. Теперь он прижимал меня всем телом, не только руками. Проклятый камень впивался в кожу. Я терпела, только чтобы не выгибаться, но Берготт сам навалился сверху. Нос наполнился тяжелым ароматом горящего торфа. Я задержала дыхание.
– Уверена? – теперь в низком голосе звучала насмешка. Холодная, колючая, злая. – Я не стану единственным, кто сорвется в пропасть. Если гнев Рроака падет на меня – клянусь Первопредком, я сделаю все, чтобы ты тоже не избежала его ярости.
Все внутри меня выморозило от дурного предчувствия. Клятвы для драконов священны – в этом сомнений не осталось. И если Берготт воззвал к их божеству…
Проклятье!
– Что значит «открыть память»? – спросила сухо, почти требовательно.
Пусть от волнения сердце сбивается с ритма, но дракон этого не узнает. Я охотница, дочь Ордена. И гордость праведных для меня не пустой звук.
– То и значит. Они увидят все, что видел я. Почувствуют то же, что чувствовал я. И услышат, что слышал я. Могу показать, каково это, – повторил он и, не давая возразить, добавил: – Клянусь Первопредком, ничего плохого с тобой не случится. Напротив, ты узнаешь об еще одной тайне драконов. А потом уйдешь. И я не стану тебя удерживать.
Я нахмурилась. Новая клятва вселила надежду, что Берготт говорит правду. К тому же мне действительно будет намного проще объяснить отцам это умение драконов, если я его прочувствую. Но почему же тогда все мои инстинкты буквально вопят об опасности?
– Или мы можем пойти к Рроаку, как ты хотела. Я открою ему свою память, а ты постоишь рядом. Посмотришь.
Каждое слово едва не сочилось предвкушением. Будто сделай Берготт обещанное, и все станет еще хуже. Проклятье! Как же быть?