Из страны мертвых. Инженер слишком любил цифры. Дурной глаз - страница 58

— Увы, — сказала она. — Правда, его можно понять. Он женился не по любви, на деньгах… Мадлен и в самом деле прихварывала. Он водил ее по врачам, но те ничего не нашли…

— Конечно, при желании объяснение можно найти всему. Колокольня? Очень просто… Жевинь уже там. Убив жену и изуродовав ей лицо, он ждет тебя. Он знает, что я не смогу последовать за тобой: боюсь высоты… Ты взбираешься к нему, там испускаешь страшный крик, а он сбрасывает вниз труп. И вы оба наблюдаете за мной сверху, пока я в ужасе смотрю на распростертую на земле лицом вниз женщину, у которой волосы на затылке стянуты в узел и покрашены хной… Как видишь, я тоже способен придумывать объяснения!.. А когда я удрал, вы выбрались через одну из боковых дверей…

Флавьер шумно дышал. Вот когда эта история взяла его за горло, вот когда разрозненные кусочки мозаики начали упорядочиваться в его мозгу, складываясь в ошеломляющую картину. Он продолжал говорить, понизив голос до шепота:

— Я должен был поднять тревогу, сообщить в полицию… Жевинь не сомневался в моем свидетельстве. Ведь в прошлый раз в Курбвуа… Да только я не поднял тревогу. У меня не хватило духу еще раз признаться в малодушии. Вот этого Жевинь не предусмотрел. Он предусмотрел все, кроме моего молчания… Молчания труса, который однажды уже был повинен в гибели товарища…

А ведь все это истинная правда… Флавьер вспомнил свое появление на проспекте Клебера, вспомнил, в какой панике был Жевинь, тоже обреченный на молчание… Его утренний звонок, его последнюю и тщетную попытку: «Ее нашли… полиция начала расследование…» И изуродованное лицо… Черт побери, ведь он, Флавьер, так и не решился взглянуть на мертвую, и гнусная предосторожность оказалась излишней… А потом, ввиду отсутствия столь необходимого Жевиню свидетеля, полиция начала искать и сунула нос в супружеские дела. Появился мотив: выгода… У Жевиня не могло быть алиби, ведь он действительно был тогда там, в деревне. И крестьяне заявили, что видели пару в автомобиле — наверняка то был его «толбот». И в конечном счете Жевинь погиб.

Рене тихонько плакала, уткнувшись в подушку, и Флавьер внезапно осознал, что подводит черту. Только что он наяву пережил кошмар… Итак, эта женщина подле него — в самом деле Рене. Быть может, она жила в одном доме с Жевинем. Быть может, там они и познакомились. Она по своей слабости согласилась принять участие в чудовищном фарсе… а несколько лет спустя, с омерзением покоряясь неумолимой судьбе, пошла на связь с вновь возникшим на ее пути жалким адвокатишкой. Нет, нет… Она придумала все это, чтобы оттолкнуть его от себя, потому что она никогда его не любила — ни раньше, ни…

— Мадлен! — позвал он.

Она вытерла слезы, откинула упавшие на лоб волосы.

— Я не Мадлен, — ответила она.

Тогда, стиснув зубы, он схватил ее за горло, опрокинул на спину и прижал, не давая вырваться.

— Ты лжешь… — простонал он. — Ты все время лгала. Но разве ты не видишь, что я люблю тебя, да-да, люблю. С самого начала!.. Из-за Полины, из-за кладбища, из-за твоего отрешенного взгляда… Это как дивный гобелен: с лицевой стороны — чудесная женщина, с изнанки — не знаю, не хочу знать… Но когда я держал тебя в объятиях, когда я понял, что ты будешь единственной женщиной в моей жизни… Ты помнишь наши прогулки? Цветущие луга… Лувр… Мадлен! Умоляю тебя: скажи мне правду…

Мадлен была недвижима. С огромным трудом Флавьер разжал пальцы. Потом, весь дрожа, нащупал выключатель, повернул его. И издал дикий крик, заставивший выбежать в коридор перепуганных постояльцев.

Флавьер уже не плакал. Он смотрел на кровать. Даже не будь на нем наручников, он все равно сцепил бы руки вместе. Инспектор закончил читать письмо доктора Баллара своему коллеге в Ницце.

— Уведите его, — распорядился он.

В номер набилось немало людей, но все хранили молчание.

— Можно мне ее поцеловать? — спросил Флавьер.

Инспектор пожал плечами. Флавьер подошел к кровати. Мертвая выглядела совсем худенькой. Лицо ее выражало безграничный покой. Флавьер склонился над ней и припал губами к бледному лбу.

— Я буду ждать тебя, — прошептал он.