Из сумрака веков - страница 13

Катя стаскивает со стула плащ и выворачивает рукав. Перехватив ткань, дёргает. На простынь вываливается маленький, золотистый ключ с выгравированным номером пять. В дверь стучат. Выходцева прячет его под подушку и откидывает плащ обратно.

— Войдите!..

Ручка наклоняется, открывается дверь — входит Дориан уже в чёрной сорочке. Поскрипывая колесиками по ламинату, прокатывает в комнату металлический поднос-каталку. На нижнем ярусе — стопка сложенных вещей, кроссовки и мыльные принадлежности; на верхнем — еда. Катя, прикрыв глаза, блаженно мычит — аромат горячего кофе, омлета и свежей выпечки:

— Мм-м… ты однозначно решил меня соблазнить!

Мареш белоснежно улыбается:

— Из кожи вон лезу, пытаясь доказать, что, хоть, и гад отменный, но всё же совесть с телом не отмирает.

— Если ты, наконец, отдашь мне то, что принес, начну в это верить!

Дориан вмиг оказывается рядом и неспешно принимается за сервировку стола. Способность ламий ускоряться всегда пугала, но перед этим чудовищем нет страха. Точно знакомы давно, а что важнее, между ними есть связующая нить. Её почувствовала ещё тогда — в номере. Будто породнились с первой, попавшей к Марешу в рот, каплей крови. Дориан невозмутимо устанавливает салфетницу чуть выше тарелки, кладёт ложку возле блюдца с чашкой.

Спокойствие… Вот что! Дориан его даёт.

Выходцева спускает ноги и трёт ладони:

— Хватит уже, — жалобно скулит. — Я и так съём.

— Ты ужасно нетерпелива! — усмехается ламия. Катя стыдливо прикусывает губу:

— Знаю…

Варгр… Он всегда твердил, что она нетерпеливее его.

— Ты похожа на маленького пупса, — мягко нарушает повисшую тишину Дориан. Потемневшие глаза блестят жёлтым огнём. — Наивного и безобидного.

— Я? — глупо выдавливает Катя.

— Да. Вот сейчас губы надула. Я обезоружен. Против такого слаб. Никак не ожидал, что грозная Выходцева Катя-полукошка — прекрасная, маленькая девчонка.

— Ты меня специально смущаешь, чтобы кусок в горло не полез? — хмурится Выходцева.

— Нет, что ты! — Дориан двигает столик ближе и упирается руками с противоположной стороны. — Просто столько лет ты для нас была недосягаема. А теперь рядом, и я поражён. Раньше представлял тебя такой… русской бой-бабой, — осекается с кислой физиономией. — Ты… тебе, наверное, нелегко пришлось.

Выходцева притягивает тарелку и, облизнувшись, берёт вилку:

— Мои злоключения ещё не завершились, Дориан. Вы, ламии, до сих пор живы, и всё также охотитесь за мной. Не порть аппетит, он у меня, наконец, проснулся. А ты… — взмахивает вилкой Катя. — Мы с тобой сейчас мило болтаем, а завтра опять переметнёшься к королеве, — подцепляет кусочек омлета и отправляет в рот: — Но сейчас, за то, что ты не даёшь мне умереть от голода, спасибо!

Дориан с грустью кивает. Отлепляется от стола и идёт к выходу:

— Не буду мешать, котёнок.

— Вот так меня ещё никто не называл, — давится очередным кусочком Катя. — К тому же враг! — Прокашливается. Торопливо глотает кофе, провожая взглядом уходящего ламию. Мареш, чуть помедлив, оборачивается возле двери и мило улыбается:

— Для тебя я больше не враг.

— Почему? — озадачивается Выходцева.

— Кушай, я не хочу портить тебе аппетит! — незлобиво отрезает Дориан, порываясь выйти.

— Нет, стой, — не то молит, не то приказывает Катя. — Раз уж наши отношения непонятным образом переросли в столь интимно-ласкательные, тебе придётся объясниться.

Мелодичный, чуть хрипловатый смех Мареша наполняет комнату:

— И непосредственная до безумия…

— Не уходи, — срывается с губ просьба. Выходцева опускает голову, хаотично придумывая, что сказать. — Ты, конечно, мразь отменная, раз так поступаешь с женщинами, но мне с тобой… легко… — От стыда хочет провалится сквозь землю, но не-е-ет. Катя задирает подбородок, крепясь не упасть в глазах Дориана ещё больше. Мареш прислоняется к дверному косяку и складывает руки на груди. — Я все поняла! — медленно кивает Выходцева, изучая ламию. — Ты мне прополку мозгов сделал?

— Нет, — качает головой Дориан и хмыкает. — Это бессмысленно. Я так понимаю, мне там делать уже нечего!

Подобное услышать не обидно — давно заметила, что так и есть! Катя, шумно выдохнув, отправляет в рот очередной кусок омлета и взмахивает вилкой: