Из тени и тишины - страница 25

— Но ты хочешь использовать его в своей войне, — Истон приподнял брови, и я хотела сбить и поцелуем убрать выражение с его лица.

— Не ворчи. И это не только моя война. Серый это начал. Но мы закончим. Но нужны все. Даже те, кто не самый порядочный в плане закона.

— Вряд ли Жрица Духа должна так говорить, — тихо сказал Истон и убрал прядь волос мне за ухо. — Мне нравится.

— Я — первая Жрица Духа, так что я мог создавать свой путь.

Другие вокруг нас бубнили и обсуждали планы. Это было хорошо. Мои слова заставили их задуматься.

Но я так устала. Мне нужно было просто дышать.

Настоящие бои ждали впереди. Не только в этом зале, но и в мире, где Серый мог добраться до нас. Где невинные могли умереть, если нам не хватит сил.

Я прильнула к Истону и вдыхала его запах, пыталась успокоиться.

Это могло сработать. Мы будем бороться.

Но сначала нужен был план.

Глава девятая

Истон

Я плотно закрыл за нами дверь и прижался лбом к прохладному дереву на миг, чтобы перевести дыхание.

Маленькие ладони коснулись места между моих лопаток, и я улыбнулся, зная, кто это был, ведь я только что запер ее в комнате с собой.

— Ты в порядке? — спросила Лирика за мной. Я повернулся, притянул ее к себе, не ответив.

Я не знал, как мог ответить на этот вопрос. Как я мог быть в порядке? Разбитый мир вокруг нас кричал, народ умирал, и у нас не было четких ответов. Серый был как дым, ускользал между пальцев. Нам нужно было как — то его найти.

Все до сих пор ссорились и сражались, и не было четкого способа собрать отряды и объяснить жителям, что мы все уладим.

И из — за этого я переживал.

Так что я не был в порядке. Но я не собирался говорить ей об этом.

Я чуть отодвинулся и посмотрел на ее лицо.

Может, мне нужно было сказать ей.

— Я в порядке, насколько могу быть, — сказал я, глядя ей в глаза. Я не мог наглядеться.

Я запустил ладони в ее волосы и нахмурился от их длины.

— Почему ты хмуришься? Волосы ужасно выглядят с такой длиной? — смущенно спросила Лирика. Она чуть отодвинулась, провела волосами по своим светлым волосам, ставшим короче.

Я хотел ударить себя. Но вместо этого я склонился и с силой поцеловал ее в губы.

— Я хмурюсь, потому что вспомнил, что меч был так близко к твоей шее, что срезал твои волосы. Если бы ты сама выбрала эту стрижку, это было одно дело. Но то, что это сделало оружие в пылу боя, вызывает у меня желание что — нибудь ударить.

— Я уже не переживаю из — за волос, — Лирика скользнула руками в обрезанные пряди, и я склонился и поцеловал ее в нос, лоб, а потом снова в губы, мои ладони скользнули в ее волосы следом за ее руками.

— Мне нравится, как ты выглядишь. Надеюсь, в следующий раз ты сама будешь выбирать стрижку.

— Звучит как хороший план, — сказала она, разглядывая мое лицо.

— Я бы спросила, что тебя беспокоит, но поводов для тревог много.

— Да, много, — сказал я, провел ладонями по ее волосам снова. Дядя исцелил ее, но я все еще видел синяки и порезы. Я хотел найти Серого и тех, кто работал на него, и причинить им боль. Я хотел убрать их из этого мира. Но я ничего не мог поделать. Пока что. Но когда наступит время, они будут кричать из — за того, что сделали с ней.

Это могло сделать меня тираном — хотя некоторые уже считали меня таким — но мне было все равно.

Они ранили ее, они будут молить о пощаде.

— Я просто рад, что ты тут. Что они нашли тебя.

— Думаю, мы с Брэлинн вернулись бы сюда все равно, но мы были без сил. И после боя с Лигой, когда мы только вернулись в этот мир, было тяжело.

Я сжал кулаки на ее бедрах, склонился и прильнул лбом к ее лбу.

— Хорошо, что рядом с тобой был дракон.

— Особенно против василиска.

Я закрыл глаза и выдохнул носом, пытаясь успокоиться.

— Ты была там с Брэлинн, пыталась спасти себя. А я был тут, на собраниях, пытался продумать план. Я должен был искать тебя, — я отодвинулся от нее и стал расхаживать, Огонь скользил по пальцам, Земля гудела под ногами. Я знал, что другие ощущали мою магию, мой пыл. Но я решил… плевать. Я устал все скрывать, боясь, что они подумают, что я был королем без королевства, который не умел управлять эмоциями.

Они могли разобраться со мной позже. Сейчас мне нужно было убедиться, что Лирика была целой, и мне было больше не на чем сосредоточить гнев, когда мы не могли напрямую напасть на врага.