Изабелла Католичка. Образец для христианского мира? - страница 13

.

Создание в 1494 году консульства в Бургосе свидетельствует о расцвете, пришедшемся на первые годы XV века. Торговцев из Бургоса можно было встретить повсюду, особенно в Северной Европе (Брюгге, Руан, Нант) и в Италии (Флоренция). Эти торговцы вовсю пользовались новыми приемами: они создавали торговые компании, вели бухгалтерию, использовали векселя и страхование... Основной статьей экспорта являлась шерсть — и не только она. Вспомним о той колоссальной коммерческой империи, которую построили Бернуи. В XVI веке они доминировали на рынке пастели. Центральная их резиденция находилась в Тулузе (Жан де Бернуй), тогда как представители этой компании обосновались в Антверпене, Лондоне, Руане, Нанте, Бордо, Толедо, Сеговии, Куэнке... Это «наиболее развитое торговое общество наивысочайшей сложности, которое ничем не уступало своим итальянским и немецким коллегам». Компания контролировала все процессы, от сбора урожая до розничной продажи. Бернуи ввели новейшие методы эксплуатации, реализации сбыта и финансирования. Тулузенская ветвь Бернуев взяла на себя контроль над продукцией, а бургалезская ветвь занималась торговлей на полуострове, не говоря о том, что оба предприятия вели продажу в других областях Европы. Помимо пастели Бернуи продавали и другие товары: кастильские и иноземные ткани, медь, зерно, перец, железо, шелк, бархат, мясо и т. д. Они спекулировали и вкладывали средства в земельную недвижимость, частную сельскую собственность и юридические учреждения. Они ссужали деньги монархам и частным лицам. Они получали доход с рент, выплачиваемых государственной казной и продавали её векселя. Они взимали налоги, продавали буллы, работали страховщиками, выступали посредниками в делах морского страхования... «Благодаря используемым приемам, структуре капитала и объемам торговли кастильские коммерческие предприятия XV и XVI веков оказались в ряду передовых компаний своего времени», — заключает Иларио Касадо.

Севилья, расположенная на юге, находилась на пересечении двух торговых артерий: первая связывала средиземноморские порты с Фландрией и Англией посредством Гибралтарского пролива; вторая открывала пути к Черной Африке, Сахаре и Северной Африке. Так же можно проследить экономическую ось, проходившую от кантабрииских портов (Сантандер, Бильбао) до Севильи и Кадиса через города центральной зоны, связанные с торговлей (Бургос), финансами (Медина-дель-Кампо) и мануфактурным производством (Сеговия, Куэнка, Толедо). Процитируем Пьера Вилара: «В период с 1350 по 1500 год арагонская корона в своей активной зоне, Каталонии, постепенно теряла силы, в то время как энергия Кастилии, несмотря на очевидный хаос, вызванный династическими и дворянскими распрями, возрастала. Кастилия открыла в себе возможности, которые впервые в ее истории позволили ей вступить в большую международную экономику»[23]. Учитывая эти условия, мы можем понять, почему католические короли, а затем и их ближайшие преемники, уделяли столь пристальное внимание Кастилии: это была основа их могущества. И напротив, пренебрежение Арагоном, Каталонией и Валенсией появилось вследствие того, что эти области предоставляли куда как меньше ресурсов. А потому неудивительно то, что во главе двойной монархии оказалась Кастилия.

 Знаменательное событие продемонстрировало всему миру динамизм новой Испании: взятие Гранады, с которого начался 1492 год. В ночь с 1 на 2 января отряд христиан занял Альгамбру. На рассвете три пушечных выстрела возвестили об успешном окончании предприятия. Днем последний эмир Боабдиль передал королю и королеве ключи от города. Отныне весь Иберийский полуостров был освобожден от власти мавров; период, начавшийся с мусульманского вторжения в 711 году, завершился, Реконкиста была закончена. Христиане так и не смирились с тем, что их стране была уготована судьба, подобная той, что постигла Северную Африку, — судьба романизированных и христианизированных земель, которые затем навечно отошли к исламскому миру. Изо всех сил они не прекращали бороться ради того, чтобы политически и религиозно возродить объединенную Испанию — неотъемлемую часть христианского мира. В этом заключался смысл Реконкисты.