Избранница снежного альфы - страница 11
– Да просто ты у нас, оказывается, с детства не дружишь с дисциплиной. И почему я этому не удивлён?
– А чему тут удивляться? – съязвила встречно. – Вы же давно осознали всю степень моей безнадежности, поэтому все умственные нагрузки заменили физическими, – мстительно припомнила ему и про полы, и про окна.
– Карина! – послышалось возмущённое от отца наравне с предупреждающим взглядом. – Вы простите, господин Ксандр, наша дочь иногда говорит вперёд мысли.
– Да я уже привык к остроте язычка вашей дочери, – не стал тот отрицать. – Видимо, с помощью в украшении класса произошло то же самое, – уставился на меня с насмешкой.
Чего-то подобного от него и ожидала, поэтому не растерялась.
– Ну, поскольку украшение окон – не отработка за мою очередную провинность, а добровольное занятие, то я решила, что не случится ничего ужасного, если перенести её на завтра, к примеру, потому что на сегодня у меня появилось одно важное дело. Хотела вам об этом сообщить, но вы были заняты, – выдала флегматично. – Разговаривали о чём-то важном с нашей математичкой. А потом я вас не видела больше.
В теории вся моя тирада обязательно должна была выглядеть невозмутимой и без всяческих зазрений совести. Но только в теории. Всё испортил взявшийся из ниоткуда внутренний голос, ехидно поддевший: "Это что, ревность, Карина?".
Вот и Снежный недоверчиво выгнул бровь.
– Конечно, не видела. Ты же не подумала прийти ко мне в кабинет, чтобы сообщить о своём отсутствии. Зачем вообще о таком думать, да? Подумаешь, подвела кого-то, ерунда, правда же?
Я? Сама? Добровольно? К нему в кабинет!
Ага, так и приду, как нет-то?!
– Не думаю, что снежинки на стёклах – такое уж и великое дело, – отозвалась упрямо.
И зря…
– Карина! – громыхнул отец, ударив кулаком по столу. – Ты как себе позволяешь разговаривать с собственным учителем? Разве мы тебя этому учили? Извинись сейчас же! – и тут же поспешил сам выразить своё сочувствие по поводу сказанного мной. – Простите, господин Ксандр. Наша дочь… – замялся, явно подбирая слово.
– Находится на границе своего первого оборота, – закончил за него Снежный с легкомысленной улыбкой. – Не волнуйтесь, я всё понимаю. Поэтому и пришёл. Чтобы поставить вас в известность, что займусь ею самолично, дабы облегчить этот самый оборот. Думаю, тренировок по два-три часа в день по вечерам перед сном будет достаточно.
Не могу сказать, кто из присутствующих был в большем шоке: я, отец или мама. Мама и вовсе едва не уронила тарелку с моим ужином, которую как раз собиралась поставить передо мной на стол. Но первым отошёл отец, принявшись спешно благодарить мужчину за помощь и приговаривать, как же нам всем повезло с его назначением. А я…
– Спасибо. Наелась, – поднялась на ноги, одарила коварного господина вредину многообещающим взглядом, после чего направилась прочь из столовой.
Надо было срочно добраться до своей комнаты. Ещё лучше – вовсе из дома уйти, вдохнуть побольше свежего воздуха. А то столько эмоций переполняло, что казалось – ещё чуть-чуть и лопну, разорвёт от злости и негодования.
– Займётся он. Мной. Самолично. Как же… – проворчала, оказавшись в своей спальне на втором этаже, первым делом скидывая с себя пуловер, бросая тот на край постели.
Юбка полетела туда же. Собиралась переодеться в куда более удобные джинсы и водолазку, на которые накину куртку, прежде чем отправлюсь на улицу. Успела даже найти необходимое в шкафу. Но потом отвлеклась на входящий.
Рита.
– Ну, что, ты готова? В город едем?
– Ага, – придавила телефон между плечом и ухом, потянувшись к застёжке на бюстгальтере. – Ты сама уже всё? Отпросилась?
– Да мне-то чего отпрашиваться? Это ж не у меня отец параноик, – фыркнула весело Ритка.
– Он просто слишком заботливый. Вот и опекает, – оправдала своего родителя. – Всё ещё думает, что мне четырнадцать, и я не могу за себя постоять, – вздохнула больше не из-за упомянутого, а потому что застёжка никак не поддавалась из-за неудобства собственной позы. – Представляешь, родители даже Снежному рассказали об этом! – оставила попытки стащить бельё, уставившись на снегопад за окном.