Избранники вечности. Тетралогия - страница 35

Отец ждал меня. Я нашел его в комнате Наоми. При взгляде на его молчаливое страдание, меня вновь кольнуло чувство вины за то, что я чуть было не оставил его совершенно одного, ведь никакой гарантии в моей затее мне никто не давал. До сих пор еще оставалась вероятность полного провала, если я не узнаю способ завершить превращение, или если не удастся уговорить Гэбриэла сохранить мне жизнь.

Гаэтан поднялся мне навстречу.

— Сынок, где ты пропадал весь день? Я начал волноваться.

— Все в порядке, отец. Я был у себя. Нужно было сделать кое-что безотлагательное, прости, что пришлось уйти без предупреждения.

Отец слегка улыбнулся одними губами, но глаза оставались по-прежнему печальными, страдающими, но и немного настороженными. Смотрит так, будто ждет, что я снова начну задавать вопросы о своем чудесном исцелении и личности таинственного гостя. Наверное, придумал версию, готовый соврать мне впервые в жизни. Я сам себя в этот момент ненавидел за то, что придется добавить ему еще переживаний, но сделанного не воротишь.

— Ну, конечно, Джори, не слушай старика, ты давно взрослый мужчина и не должен отчитываться. Просто после всех этих событий, что свалились на нас с тобой в последнее время, я боюсь потерять и тебя тоже, боюсь настолько, что на все готов пойти, чтобы этого не произошло, — говорил он очень серьезно с волнением в голосе. — Сейчас я просто счастлив, что ты поправился.

— Я знаю, отец, — опустив глаза, произнес я. Вот и момент истины. Как он это воспримет? — Я знаю, на что ты пошел, чтобы вылечить меня.

Гаэтан был донельзя удивлен и смотрел на меня со смесью тревоги и недоверия. Конечно, он же не догадывается о том, что я в курсе его связей с вампирами.

— Прости меня, отец. Я знаю, что ты никогда не пожелал бы мне подобной участи, но я принял решение самостоятельно и уже ничего не изменить. Я понял, что хочу жить именно так, а не иначе. Возможно, это и будет моей самой большой ошибкой, но я сделал свой выбор.

Такого ужаса на лице отца я не видел еще ни разу в жизни. Представляю, как бешено колотится сейчас его сердце, мне даже казалось, что я его слышу. Вполне возможно, так и было, ведь я уже должен был начать превращаться в вампира с его усиленным слухом.

— О чем ты, сынок? — спросил отец, и я буквально чувствовал, как он внутренне холодеет в ожидании моего ответа и отчаянно надеется, что я развею его опасения. — Что ты сделал?

Я молча вытащил из кармана пиджака револьвер и протянул ему. Гаэтан пошатнулся, ему стало плохо, я поддержал его, усадив обратно в кресло. Бледный и раздавленный ужасным осознанием происходящего, отец не мог вымолвить ни слова, только качал головой, отрицая, не в силах смириться с правдой. Я чувствовал себя предателем и подлецом. Надо же было быть настолько эгоистичной сволочью, чтобы добивать старика в такой тяжелый период его жизни.

— Зачем, Джори? — простонал, наконец, он в отчаянии. — И откуда ты вообще узнал об этом?

— Я давно знаю, лет с четырнадцати, — ответил я. — Я наблюдал и выяснял. Знаешь же мое любопытство. Прости, отец, я не хотел доставлять тебе дополнительных страданий. Просто второго такого шанса могло и не быть. Этот вампир сделал мне огромное одолжение, я давно мечтал о подобном.

Тут отец как будто очнулся, и в его глазах зажегся гнев.

— Да ты даже не представляешь с кем имеешь дело! — вскричал он. — Этот вампир сотрет нас обоих в порошок! Думаешь, я старался для этого? Думаешь, я прожил жизнь, вкладывая все силы для того, чтобы вся моя семья сгинула в один момент? Я потерял жену и дочь, я умолял этого вампира сохранить тебе жизнь, а ты просто взял и растоптал все, свел все усилия на нет! Бестолковый мальчишка! — его голос набрал силу, сейчас он вновь был похож на главу нашей семьи — волевого и твердого мужчину, а не убитого горем старика. Мне стало неуютно под его мечущим молнии взглядом.

— Отец, прошу тебя. Я все решу. Я знаю, на что иду и чего хочу, поверь мне. Я справлюсь, — пытался я его убедить, хотя сам вовсе не был настолько уверен в своих силах, как пытался показать.

Гаэтан горько покачал головой, плечи его вновь поникли.