Избранное - страница 6

Ласкин относится к людям с осторожностью гуманного художника, заинтересованного в том, чтобы не обидеть их, уберечь от хамства, от социальных несправедливостей.

Ласкин убежден, что «для того, чтобы тебя полюбил хороший человек, надо самому быть хорошим человеком». Но дело не только в этой шутливой фразе. Писателю хочется защитить людей от тоски и одиночества. Он знает, как скучно и неинтересно быть одному. Люди надеются на клубы «После 30-ти», на «Брачную газету», иногда это им помогает обрести счастье и покой, чаще же они терпят неудачу. Эта гуманистическая тема органически входит в юмористическую прозу писателя, придает ей особый аромат и особое «интимное» настроение.

Маленькие рассказы, новеллы Ласкина — это своеобразная энциклопедия жизни. В этом жанре писатель чувствовал себя смело и уверенно. Именно малоформатная проза была ему близка и органична. Когда же он обращался к жанру более емкому и масштабному — к повести, чувствовалось, как ему трудно, возникали сбои в ритме, встречались повторы и натяжки. По-моему, повести «День, ночь и снова день» (1974) и «Близкие люди» (1977) не принесли Ласкину желаемого успеха, хотя написаны они с той же неизменной улыбкой, с тем же любовным отношением к персонажам, но цельности и художественной новизны в повестях я не вижу.

Возможно, что читатель, прочитав повесть «День, ночь и снова день», со мною и не согласится, но я оставляю за собой право высказать свое мнение.

Хочется вкратце сказать о Ласкине как о драматурге кино и театра. По его сценариям поставлено более десятка, в основном комедийных, фильмов, и в драматургии он оставался мягким, улыбчивым и добрым юмористом. Фильмы Ласкина смешные. На них зрители не скучают. Вот, скажем, комедия «Дайте жалобную книгу» (сценарий написали Борис Ласкин и Александр Галич, фильм поставил Эльдар Рязанов) обладала живым комизмом, была полна иронии и издевки над социальными пороками. Комедия вышла в 1965 году. Я тогда в газете «Советская культура» напечатал рецензию, в которой были такие слова: «Я посмотрел, в общем-то, хорошую, так сказать, «прицельную» комедию, смешную, стреляющую по ханжам и глупцам. А то, что кое-кто на фильм будет обижаться, так это хорошо. Стало быть, выстрел попал в цель».

Во время войны Ласкин задумал написать комедию о фронтовых летчиках, о тех героических женщинах, которые служили в частях ВВС, вели ночные воздушные бои, бомбили вражеские позиции. Созрел план пьесы, придумалось название — «Небесное создание». Однако пьесы еще не было. Ласкин улетел на фронт, прожил март — апрель 1944 года в 46-м гвардейском таманском авиаполку ночных бомбардировщиков. В дневниках писателя сохранились записи о тех днях, проведенных с девушками-летчицами. Многие страницы дневников вошли в пьесу, детали полкового быта, записи бесед с летчицами, фронтовой лексикон — все сделало будущую пьесу щемяще правдивой, искренней. Премьера ее состоялась в Театре имени Ленинского комсомола летом 1945 года, когда уже кончилась война, но все еще жили ее дыханием. Спектакли с интересом смотрели офицеры, летчицы, приходившие в театр в военной форме и при всех орденах. Вспоминали, смеялись и плакали.

В шестидесятых годах появилась новая комедия Бориса Ласкина «Время любить», поставленная Борисом Толмазовым в театре имени Маяковского. В веселой пьесе были заняты прекрасные актеры Евгений Самойлов и Лев Свердлин, тогдашние любимцы широкой публики. И снова сквозь смешные и забавные, почти водевильные приемы и положения проступали нотки печали и грусти. Поэтому, наверное, критик, писавший о спектакле и пьесе в «Литературной газете», назвал статью «Радуясь и печалясь», угадав стиль постановки и самой комедии.

Свой век Борис Ласкин прожил достойно. Он писал много, без затяжных перерывов, иногда, быть может, излишне торопливо. Теперь, когда его нет среди нас, память о нем остается в его книгах. Жизнь его продолжается в его многочисленных, всегда согретых теплом его души рассказах, новеллах. Здесь он был мастером.

Не все писатели ласкинского поколения могли рассчитывать на такое расположение судьбы. Его спасал, помогал найти выход из любого, даже трудного, положения великий пересмешник, лукавый мудрец — ЮМОР.