Избранное - страница 60
— Боже мой!.. Замужняя женщина, член профсоюза…
— Подожди. Вечером я все рассказала Игорю и показала ему письма. Он прочитал, сказал: «Старуха, ты имеешь успех, а твой таинственный незнакомец сильно смахивает на героя «Гранатового браслета», не то Желткова, не то Желтухина». Тогда я ему говорю: «Ты не смейся, когда я впервые прочла «Гранатовый браслет», я ревела в три ручья». Игорь поцеловал меня без особых эмоций и говорит: «Думаю, что эта баланда закончится более весело».
— Что он имел в виду?..
— Не спеши, — сказала Тамара, — читай дальше. Или нет — лучше начни сначала.
— Что ты со мной делаешь?.. Мне же интересно узнать, как развернется сюжет.
— А ты не иронизируй. Не надо иронизировать.
«О, видать, не на шутку растревожили тебя эти письма», — подумала Лиза.
— Итак, я продолжаю… «Здравствуйте! Спасибо за письмо. Я получил его вчера после работы, а сегодня утром снова увидел Вас. Вы, как всегда, читали и потому не заметили, как я Вам поклонился. Когда ежедневно встречаешь человека, невольно возникает желание с ним поздороваться. Вы хотите, чтобы я написал о себе. Вот моя анкета: Ключарев Алексей Васильевич, март одна тысяча девятьсот тридцать пятого, город Смоленск, высшее, инженер, холост, нет, нет, не привлекался, не подвергался. Теперь Вы все обо мне знаете…»
Лиза читала с паузами, раздувая ноздри и страстно заламывая пальцы. Неужели Томке до сих пор невдомек, что эти письма всего-навсего повод для знакомства?
— Этот твой Звонарев такой же холостой, как ты незамужняя, — усмехнулась Лиза.
— Не Звонарев, а Ключарев.
— Тем более.
— Я убеждена, что он не женат.
— Ну, допустим. А что ты еще о нем знаешь?
— Знаю, что он работает в гражданской авиации инженером по ремонту. — Тамара взяла из рук у Лизы письмо, нашла нужное место. — Вот слушай… «Командир воздушного лайнера», конечно, звучит поизящней. А тут скучное слово — ремонт. У Вас небось сразу ассоциации — полы застланы чем попало, все забрызгано, по комнате ходят небритые хмельные дядьки в пилотках из газеты, негде преклонить голову, слышны загадочные слова — шпаклевка, торцовка, и кажется, не будет конца этому ремонту. Кошмар! Но зато как хорошо потом. Совсем другая жизнь. Даже воздух другой».
— Занятно пишет, — сказала Лиза.
— Слушай, слушай дальше… «Хотите верьте, хотите нет, но я никогда не умел и не умею знакомиться на улице. Я люблю выдумывать биографию человеку, которого не знаю. Смотрю я на него и пытаюсь его себе представить в какой-нибудь сложной обстановке. Скажем — испытание, опасность, как себя человек поведет? Опустит руки, рванется под чужое крыло или примет удар на себя, чтобы помочь другим. Не всегда удается проверить свои предположения и сказать: а я был прав — или: а я был не прав. Писателям, тем вроде бы полегче: создал, запрограммировал образ и ждет от него того, чего следует. Но бывает и по-другому. Кажется, Пушкин сказал о своем герое: «Экую штуку он выкинул, я даже не ожидал!» Теперь Вы понимаете, как мне приятно будет узнать, что я Вас плохо разглядел, и окажется, что Вы не только недоступно строгая, но еще и добрая, веселая и даже озорная…»
Читая, Тамара поглядывала на Лизу. Дошло ли до нее уже, что Ключарев хороший человек?.. Тамара, вероятно, не сумела бы объяснить, что питало в ней эту уверенность. Скорей всего, пожалуй, то, что она, как и большинство людей, в своих ожиданиях и надеждах лучшее всегда предпочитала дурному.
— Вот так, Лизавета, таким путем…
— Я пытаюсь представить себе, как он выглядит, — сказала Лиза.
— Он молодой и красивый.
— Ага, попалась?.. Ты же сказала, что ни разу его не видела.
Тамара протянула Лизе фотокарточку. Лиза удивленно вскинула брови. С яркого цветного снимка обнадеживающе улыбался популярный киноактер.
— Что сие означает?
— Посмотри.
На обороте фотографии рукой Ключарева было написано: «Прошу учесть, что в жизни я гораздо хуже».
— Чего-то я не улавливаю…
— Я отправила ему карточку Вивьен Ли и написала: «Как Вы заметили, в жизни я гораздо лучше». В ответ я получила фотографию этого красавца.
— Так тебе и надо! — сказала Лиза. — Видно, человек с юмором.