Избранное - страница 5
С середины 20-х годов в Чехословакии начался временный спад рабочего движения и частичная стабилизация капитализма. В этот период кажущегося «благоденствия» и «затишья» буржуазная литература переживает период глубокого разложения. Отказ от больших дел, проповедь аполитичности, уход в область интимных переживаний характерны для произведений буржуазных писателей. В это же время пышным цветом расцветают такие «модные» западные формалистические течения, как конструктивизм, поэтизм, сюрреализм. В борьбе с буржуазным искусством росло и крепло творчество подлинно народных писателей. Оптимизм, вера в народ, в его будущее придают силу и значительность произведениям С. К. Неймана, М. Майеровой, М. Малиржовой, Ю. Фучика. В борьбе против буржуазного искусства крепнет и мужает талант Ивана Ольбрахта.
В 1927 году выходит в свет сборник Ольбрахта «Девять веселых рассказов об Австро-Венгрии и республике». В сборник Ольбрахт включил написанные ранее юмористические произведения «Папа», «О любви к родине», «О старичке, увенчанном лаврами венской славы», «Девушка с пистолетом», «Вечное сердце», а также новые, созданные уже в период буржуазной республики, — «Карьера Эдуарда Жака» (1921), «Неизвестный солдат» (1922), «Добрый судья» (1926), «Плотина на Изере» (1926). Рассказы, созданные на протяжении большого промежутка времени, объединяет общая идея: буржуазная Чехословакия, сохранившая старые монархические порядки, так же враждебна интересам народа, как и Австро-Венгерская империя. Ведь в республике, как пишет Ольбрахт в предисловии ко второму изданию книги, «расстреливали коммунистов и рабочих, тюрьмы заполнялись честными людьми, цензоры умудрялись не пропускать даже цитаты из Карела Гавличка Боровского и Яна Гуса».
В рассказе «Карьера Эдуарда Жака» средствами гротеска, сатирического памфлетного слова обрисовывается мрачная австро-венгерская и чехословацкая действительность. Ольбрахт высмеивает буржуазный гуманизм, который был «только новым словом для обозначения старого понятия властвовать». Не щадя красок, рисует Ольбрахт одного из таких «восторженных» и «преданных» поборников гуманизма — тупого солдафона, доносчика и жулика Эдуарда Жака. С чувством горечи и негодования прослеживает писатель, как продвигался по служебной лестнице Жак, как звериная жестокость и беспринципность снискали ему расположение высокого начальства, как благодаря своим «талантам» он стал таким же необходимым человеком в «демократическом» Чехословацком государстве, каким был и в монархической Австро-Венгрии. Уже одно то, что человек, который жестоко подавлял забастовки, зверски избивал политических заключенных, фабриковал подложные документы, занимался шантажом, смог сделать блестящую карьеру в демократической республике, — говорит о характере этой демократии.
Протестом против строя, обрекающего трудящихся на голод, безработицу и нищету, против буржуазии, посылающей народ умирать за чуждые ему интересы, проникнут рассказ «Неизвестный солдат» (1922).
В этих и других произведениях сборника поднимаются темы большого политического звучания. Горячо и непосредственно чувство писателя. Смелее и целеустремленнее вносит он в рассказы политическую публицистику, цель которой — поражать общественное зло в самом его корне. За это буржуазная критика объявила рассказы Ольбрахта малохудожественными агитками. Возражая критикам, Ольбрахт убежденно защищал право писателя активно вмешиваться во все сферы общественно-политической жизни. «Как будто бы классовая и политическая борьба наряду с любовью и трудом не является одной из составных частей жизни! Как будто бы у художника не должна кипеть кровь при виде мерзких дел тех, кто во что бы то ни стало хочет приостановить движение мира к лучшему!» — писал автор в предисловии ко второму изданию сборника.
«Грубой агиткой» назвала буржуазная критика и один из лучших чешских романов о революционном движении 1920 года — «Анна пролетарка». Он вышел в свет в 1928 году, когда усиливалось преследование коммунистической печати, когда книжный рынок Чехословакии наводняла порнографическая и пошлая детективная литература, когда буржуазные критики восхваляли равнодушного и сытого мещанина и проповедовали неверие в творческие силы народа.