Избранное - страница 64

Вряд ли Цзинъи всерьез считала, что Ни Учэн действительно никудышный и дурной человек. Верно, они постоянно ссорились, причем их ссоры нередко заканчивались потасовкой. Но после каждого скандала они, стиснув зубы, заключали меж собой некий договор, потому что ее надежды в отношении мужа еще полностью не рассеялись. А может быть… это и есть любовь? Бедная Цзинъи, разве ты найдешь какую-либо другую любовь, кроме этой? Где ты сможешь вкусить аромат иной любви?

История с печатью ее потрясла. Она прекрасно понимает, что муж — человек непутевый, безответственный и нелепый. Говорит и действует часто как-то шиворот-навыворот. Человек он страшно непрактичный, склонный к фразерству, порой не прочь прикинуться дурачком, впрочем, он и на самом деле немного придурковатый или, вернее, полоумный. Он никого не принимает всерьез, будто не замечает. Например, законная жена для Ни Учэна не больше, чем обыкновенная букашка или червяк — словом, существо, лишенное не то чтобы сознания, но даже простейших чувств и ощущений, способное лишь корчиться под действием света. Он не испытывает к ней никакого интереса. Его нисколько не волнует и семья. Но, несмотря на все это, никуда он от нее не денется и ему никогда не удастся создать новую семью, потому что, если бы он действительно захотел всерьез связаться с какой-нибудь женщиной, он, вероятно, давно бы уже это сделал и жил припеваючи, в свое удовольствие. Паскудник, и он еще ищет настоящей любви! Бесстыжий, он своим поведением рано или поздно накличет беду, его душа никогда не обретет спокойствия.

Он пожнет свои собственные плоды! Отчего все это с ним произошло? Оттого, что его попутала нечистая сила — заморская ересь. Он перестал думать о себе и своей жизни. Ему все безразлично — деньги, карьера. Он не понимает того, что в жизни, в обществе надо делать что-то серьезное, а он по-настоящему ничего делать не умеет, даже не в состоянии пришить оторвавшуюся пуговицу. Правда, знания у него кое-какие есть, этого не отнимешь, только они какие-то половинчатые, будто их вовсе и нет, — ни то ни се! Как говорится: «Ни осел, ни лошадь!»

Эти мысли вызывали у женщины еще большее раздражение и боль. И все же Цзинъи никогда не думала, что Ни Учэн способен на подлость, но он ее совершил, наверняка заранее все хорошо обдумав. Как мерзко он ее обманул, ее — мать двоих детей. Как жестоко он над ней посмеялся!

В ее сердце ничего не осталось, кроме злости и желания отомстить. О, если бы этот злодей сейчас попал мне в руки. О, если бы эта заморская нечисть, разъезжавшая по Европе, сейчас оказалась бы у меня под ногами. Пусть на него обрушится небо, пусть под ним разверзнется земля, пусть голова у него скатится с плеч! Пусть на шее у него появится шрам величиной с чашку. Бесстыжий кобель! Его не волнует, что мне приходится одной растить двоих детей. Вся помощь только от сестры, которая и сама мыкает горе, но все же живет наперекор всему: и Небу и Земле. А нужны ей всего-навсего два ляна вина да ароматные арахисовые орешки.

Цзинъи приступила к действиям по заранее намеченному плану, который она тщательно разработала вместе с матерью и сестрой. Они решили «изничтожить» Ни Учэна. Для осуществления этой цели ей понадобились некоторые знакомые и коллеги Ни Учэна, которых она знала лично, и несколько земляков, способных осуществить ее замысел. Она перебрала все вещи мужа и отобрала несколько визитных карточек. Теперь, чтобы «изничтожить» Ни Учэна, сил было вполне достаточно. В один из дней, чисто помывшись (в баню она обычно не ходила, не только потому, что жалела деньги, но и оттого, что стеснялась там мыться), она надела нижнюю рубашку и юбку, поверх них надела платье, не так чтобы очень новое, но и не старое, водрузила на нос очки, хотя и с простыми стеклами, но зато с позолоченной цепочкой. Ее ноги украсили дамские туфельки, в которые ей пришлось набить ваты. Думая об ответственной миссии, она испытывала радость и воодушевление. Ее месть скоро осуществится. В соответствии с адресами, добытыми из визиток, она и нанесла визиты.

Чувство гнева порой может возбудить человека, поднять в нем громадные подспудные силы и развить самые удивительные творческие способности. Прежде всего Цзинъи отправилась к одному знакомому — человеку не только почтенному, но и заслуженному. Потом она посетила англизированного ректора университета, поговорила с бородатым профессором и каким-то преподавателем с бритой головой. После этого ей удалось встретиться с двумя бедолагами журналистами, похожими на двух родных братьев, а также с хромым инспектором отдела просвещения, который даже дома не выпускал из рук палки; с врачом-окулистом; с владельцем фабрики, выпускавшей соевую пасту; с юным родственником командира зенитной артиллерии в марионеточной армии Ван Цзинвэя