Избранные газели - страница 13
Цели в райском саду невозможна будет близость с любимой моей,
То, ей-богу, мне ад будет лучше этих райских далеких высот.
Я не видел прекраснее лика, уст медвяней, чернее очей.
В Руме, Мисре и Чине подобных ни один человек не найдет.
Я не знаю охотников, равных этим ясным лучистым очам, —
Всюду луки бровей настигают и стрела беспощадная бьет.
Если, синее платье надевши, выйдешь ты прогуляться, Луна,
В этот миг по щекам моим скорбным синий Нил, не стыдясь, потечет.
Если эти монгольские очи войско Чина на бой поведут,
Джагатаев весь край и узбеков разгромит удалой их налет.
Ты избранником мнишь себя ныне, Атаи, тайну добрых храни,
Ибо, верь мне, противен безмерно шум людской у раскрытых ворот.
* * *
Разум и рассудок, как безумцы, в цепь волос закованы твоих.
Повесть о Лейли теперь замолкла, звук цепей Меджнуна скромно стих.
Налетел поток разлуки грозной и сравнял безжалостно с землей
Сердца одинокого руины с кладом их мечтаний золотых.
Многие страдальцы притязают на любовь к свече красы твоей,
Но, как я, горел ли кто на свете? Знаю я, нет мотыльков таких.
Тот индус — зерно на щечке милой — бесконечно счастлив, что сидит
В цветнике лица твоем отрадном, между роз пленительно-живых.
Говорят, любить тебя — безумство; я охотно верю — может быть.
Но тебя и любят лишь безумцы, чуждые обычаев людских.
Красоты вином ты загордилась — я тебя прошу, остерегись,
Небо поднесет иную чашу и хлебнешь ты горестей лихих.
Перешел границы униженья, молит о вниманье Атаи
Дорогую, что ему дороже сердца и души, друзей, родных.
* * *
Праздник наступил, о госпожа, приходи, молю я неустанно,
Пусть на площади, как я гляжу, глянут все сквозь пелену тумана...
Жертвы к празднику приносят все, вот и я, в чьем сердце лишь недуг,
Душу приношу свою тебе, в жертву чистой, милой и желанной.
Вечный бог не создал ничего лучше этих сводчатых бровей —
Своды вышних девяти небес! Вот для вас образчик долгожданный!
Мысль о вере, о вселенной мысль больше в сердце не живут моем, —
Правит в царстве сердца образ твой, он мощнее всякого султана.
Свой правдивый сделала обет ложным эта дивная краса;
Как тут верить мускусу кудрей? Нет доверья кипарису стана!
Ясная весенняя пора... Что же я от милой так далек?
Как, печальный, выйду я теперь погулять в цветник благоуханный?
Словно мяч, бедняга Атаи мечется, не зная сам, куда,
Ведь кудрями всадница его гонит наподобие човгана.
* * *
Как болит мое сердце! Меня дорогая забыла,
Горе, скорбь неутешной души презирая, забыла.
Не дивись, если к небу вознесся мой вздох. Не меня ли
Та Зухра луноликая, вечно терзая, забыла?
Где же друг, чтоб сказать обо мне ненаглядной царице?
О дервише несчастном владычица края забыла.
Было время — и милостей дождь на раба изливался;
За какую вину его милость святая забыла?
Иль он сбился с пути? Почему же нежданно скитальца
Сердцу, бедной душе бесконечно родная забыла?
Словно к четкам в разлуке теперь я к словам возвращаюсь:
"Ах, забыла меня эта гурия рая, — забыла!"
В царстве небытия, Атаи, свой шатер разбивай ты,
Во дворце о тебе эта пери земная забыла!
* * *
В саду ожидаю тебя, дорогая; уже для гуляния время пришло.
И розы раскрылись и сладостно пахнут — для благоухания время пришло.
Я горько заплачу, едва лишь увижу, подобное розе, любимой лицо.
Весна. Соловей свою песню заводит — уже для стенания время пришло.
Я как соловей среди листьев зеленых; ты станешь прекрасною розой его;
Мы тайной любви предадимся с тобою, для счастья свидания время пришло.
Пора в опьяненье разбрасывать розы, чтоб ими усыпать дорожки садов...
Петь песни, желая всем розам отрады; веселья, дерзания время пришло...
Влюбленному — пленнику бед и несчастья, — как розе, пора изорвать воротник
И стать пред возлюбленной, в очи ей глядя, любви и страдания время пришло.
Петь тысячи разных печальных напевов подобно поющим в саду соловьям
Певцам беспечальным пора наступила, тоски и рыдания время пришло.
Настала пора, когда роза готова явить свою милость певцу-соловью;
Воспрянь, Атаи, преисполнен надежды — для благодеяния время пришло.
* * *
Милая, схожая с солнцем, с луною! Что же случилось? Что же случилось?
Блещешь ты дивных зубов белизною! Что же случилось? Что же случилось?