Избранные газели - страница 8

Уста любимой — что Ковсар прохладный;

Как розы рая — щеки ненаглядной.

Глаза — нарциссы, кудри — гиацинты,

Расцветшие в Иреме в час отрадный.

И соловей души поет от века

В саду красы подруги беспощадной.

То ветер в завитках волос любимой,

Иль джиннов рой, что души ловит жадно?

Ты Атаи продать, аскет, стремишься?

Он раб красавиц, продавай же, ладно.

На речном берегу, видишь, дева, кротка и нежна —

Ты б с водою ее проглотил — так прозрачна она.

Видно, гурия в зеркало вод поглядеться решила,

Тихоструйным Ковсаром красавица привлечена.

Рук не моет красавица в чистом прохладном потоке —

Моет воду о руку, становится чище волна.

Я не верил в русалок, а ныне русалку увидел, —

Эта честь лишь немногим была в этом мире дана.

Увидал Атаи лук бровей ненаглядной и милой

И читает в михрабе "ясин" — пьет он счастье до дна.

Иса может вздохом и труп оживить.

Что ж губы твои меня жаждут убить?

От двери любимой уйти на мгновенье —

Не значит ли, друг мой, любовь оскорбить?

Меня убивай, только прочь не гони ты —

Я раб твой, зачем же беднягу губить?

Нет мне никогда не добиться свиданья, —

Но дело влюбленных искать и любить.

К рабу Атаи позабыла ты милость, —

Дочь бека, зачем озлобленье копить?

Волосы твэи, что Кадра ночь, истинное утро — милый лик,

К этой ночи, к утру день и ночь я стремиться всей душой привык.

Пусть наряд изящества надев, хвастают красавицы, но я

Вижу — лишь тебе подходит он, а другим то узок, то велик.

Без тебя, любимой, как мне жить? Я скорей согласен умереть;

В этой муке, дорогая, знай, однозвучны сердце и язык.

Без меня тебе и горя нет — тысячи ведь есть таких, как я;

Но, с Азрой расставшись, день и ночь и рыдает и скорбит Вамик.

Если только хочешь ты любви, неповиновение оставь.

Должен приучиться ты сносить бремя бед и тяжесть их вериг.

О свиданье с милой позабыв, лишь о рае думает аскет;

Золото за день грядущий дал этот нерасчетливый старик.

Атаи, от мира уходи, связи с миром навсегда порви,

Отреченье — вот что всех молитв лучше для влюбленных горемык.

Вам нигде периликой прекрасной такой не найти,

Схожей с гурией станом, дыханьем с Исой — не найти.

Что за капельки пота на этих прекрасных щеках?

И на розе росы столь же чистой, живой не найти.

О, стремись же скорей наслажденье найти в красоте,

Ведь пословица есть: "Дней былых со свечой не найти!"

Будь же верной всегда — ныне свеж твоей юности сад,

А потом он исчезнет, его за горой не найти.

Сколько я ни смотрю, изнывая и ночью и днем,

Но лекарства от горя разлуки с тобой — не найти.

Хочет близости, о дорогая, с тобой Атаи, —

Царства Джама тому, кто рожден сиротой, не найти.

Нет тебя — и мне души моей не нужно,

Гурий мне и рая светлых дней не нужно.

Я с тобой в разлуке слезы лью все время,

Облаков апрельских и дождей не нужно.

Локоны с лица коль ночью уберешь ты,

То и ясных лунных мне лучей не нужно.

Стройный кипарис — твой стан, нарциссы — очи

Роза — лик; и сада мне милей не нужно.

Если ты захочешь океан увидеть —

В очи глянь мои, тогда морей не нужно.

Пес я бешеный. К сопернику пойду ли?

Он — собачник. Мне его камней не нужно.

Атаи, дай место у порога милой,

Вот его дворец — и светлей не нужно.

Мысли этой розоликой вечно прочь от верного раба спешат.

От любви избавила — убила б — этому я был бы только рад!

На горе скорбей я отдал душу за ее рубин. Что пользы в том?

Пусть она Ширин прекрасной слаще, горе ль ей, что мучусь я — Фархад?

Ветерок дыханье обретает от кудрей душистых дорогой,

Потому не хочет он на ветер жизнь пускать, лишенную услад.

Увидав лицо твое, о роза, разлучился с родиною глаз —

Так Навруз, лишь Гуль свою увидел, родину свою забыл — Навшад.

Пусть аллах ее избавит сердце от скорбей великих и тревог,

Хоть она тоскующую душу не наполнит сладостью отрад.

Нет обид, жестокости и гнета, нет такой печали на земле,

Что бы мне не причиняла пери, вечно льющая мне в сердце яд.

От обид властительницы сердца, Атаи, лица не отвращай,

Знаешь ты, от гнета луноликих в мире все влюбленные скорбят!

Уст любимой хмельное вино и Ковсара святого отрадней,