Избранные и прекрасные - страница 5

Я прочла один рассказ, а на середине второго Том вздохнул.

– Хорошая ты девчонка, Джордан. Я рад, что у Дэйзи есть ты. Понимаешь, трудно ей с женщинами. Не ладит она с ними. А ты другая.

– А по-моему, с женщинами она ладит прекрасно, – с непроницаемым видом возразила я.

– Она тебя уважает. И я тоже. Ну, и Ник. Нудноват немного, но по нынешним беспорядочным временам это даже к лучшему. И довольно хорош собой, да?

С этим я согласилась, и Том кивнул, словно считая вопрос закрытым.

– Вот увидишь, еще до конца лета у вас все решится – мы позаботимся. Знаешь, ты ведь уже старше, чем была Дэйзи, когда мы поженились. Не пойму, чего ждет такая симпатичная девчонка, как ты, но я же не самодур. С твоими перспективами можно позволить себе подождать приличного мужчину. Дэйзи тревожится, но я-то знаю: ты просто ждешь хорошую партию, самую лучшую, – ну и что здесь такого?

Я старалась не растрогаться, что порой было слишком легко, если речь шла о Томе. Краткие моменты сочувствия или доброта, проявленная походя, никого не делают хорошим человеком, но Том был еще и хорош собой – крепкий, энергичный. Порой он забывал, что я, в отличие от него, не принадлежу к нордической расе, и становился внимательным и заботливым. Есть женщины, способные многое простить за мимолетное участие со стороны видного мужчины, но Дэйзи и другие девушки постарше, принявшие меня под свое крыло, научили меня этого избегать.

Ник и Дэйзи вошли, как раз когда я закончила читать, и я поднялась.

– Десять часов, – объявила я. – Девочке-паиньке пора в постельку.

– Джордан завтра участвует в турнире, – объяснила Дэйзи, – в Уэстчестере.

Ник изумился, и до него наконец дошло.

– А, так вы та самая Джордан Бейкер.

Я улыбнулась: да, это я. Мое лицо он знал по фотографиям и спортивным журналам. Если бы он поддерживал связь со склонной к сплетням луисвиллской родней (или, что вероятнее, если бы его мать или тетки жили там), он был бы осведомлен лучше. Впрочем, неважно. Его дело решать, как распорядиться этими знаниями.

– Разбуди меня в восемь, ладно? – попросила я, проходя мимо Дэйзи и пожимая ей плечо.

– Ведь все равно не встанешь, – с улыбкой сказала она. Она выглядела больше похожей на себя, не такой отчаявшейся, и я кивнула Нику.

– Встану. Спокойной ночи, мистер Каррауэй. Еще увидимся.

– Ну конечно, увидитесь, – полетел мне вслед вверх по лестнице голос Дэйзи. – Я даже думаю, не поженить ли вас. Приезжай почаще, Ник, я буду вас – как это? – сводить. Ну, знаешь, нечаянно запру вас вдвоем в гардеробной или отправлю на лодке в открытое море, и так далее.

– Спокойной ночи, – отозвалась я, закатывая глаза. – Я не слышала ни слова.

Можно подумать, я нуждалась в помощи Дэйзи, чтобы очутиться в гардеробной вдвоем с мужчиной, который смотрел на меня такими глазами, как Ник. Свою историю посещения гардеробных я вела еще со времен Луисвилла, а в Нью-Йорке с его обилием автомобилей, уголков для завтрака, укромных балкончиков и лодочных эллингов мне вообще не приходилось ими пользоваться.

Я уснула мгновенно и без сновидений. Двумя часами позже меня разбудила Дэйзи. Она забралась ко мне в постель, как мы часто делали, я подвинулась, освобождая ей место, и она свернулась в клубочек у меня под боком. Лунный свет, проникающий в спальню, серебрил ей волосы и прятал в тени глаза.

– Том уснул? – сонно спросила я.

– Укатил, – ответила она, но, судя по голосу, до мужа ей не было никакого дела. Уехал – и ладно, будто хотела сказать она. Лежа неподвижно, она шевелила лишь пальцами, беспокойно перебирая ленту на моей ночной рубашке.

– И что же? – наконец спросила я, и ее лицо плаксиво сморщилось.

– Я не смогла, – еле выговорила она. – Ох, Джордан, я не смогла сказать ни слова, не смогла себя заставить…

Она всего разок всхлипнула, совершенно несчастная, каким способен быть лишь человек, умеющий быть по-настоящему счастливым, но уже давно лишенный такой возможности.

При мысли о счастье Дэйзи меня осенило: теперь и я вспомнила Джея Гэтсби.

Однажды ленивым летним вечером 1910 года во время званого ужина Дэйзи Фэй улизнула наверх, чтобы разыскать меня. По пути она ускользнула от прислуги, нанятой по такому случаю миссис Бейкер, прокралась, не скрипнув половицами, по коридору мимо зыбкого призрака Анабет Бейкер и не останавливалась до тех пор, пока не открыла дверь моей спальни.