Избранные произведения - страница 20
Земному существу. Любовь и радость
Соединить не можем мы. И все же
Под пытки палача, под бич, на дыбу
Я полетел бы из твоих объятий
И в бездну вечной казни бы спустился.
Эльвира! И счастливей и блаженней
Бессмертных будет тот, кого улыбкой
Любви ты одаришь! Счастливец, кто
Кровь за тебя прольет и жизнь отдаст!
Дозволено, дозволено живому,
И не во сне, как я, бывало, думал,
Дозволено вкусить при жизни счастье.
Узнал я это в день, когда взглянул
Бесстрашно на тебя. Пусть из-за смерти
Случилось так. И все же этот день,
Жестокий день, средь горестей моих,
Не проклял я ни разу в сердце стойком.
А ты живи и дальше, украшая
Мир обликом своим, моя Эльвира.
Никто, как я, любить тебя не будет.
Второй такой любви не быть. Как долго
Консальво бедный призывал тебя,
И плакал, и стенал! Как я бледнел,
Как стыла грудь при имени Эльвиры;
Как я дрожал всегда, на твой порог
Ступив, заслышав ангельский твой голос,
Чело твое увидев, — я, который
Встречаю смерть бестрепетно. Уходят
Из слов любви дыхание и жизнь.
Прошла пора, мне этот день не вспомнить.
Прощай, Эльвира! Вместе с искрой жизни
Из сердца исчезает наконец
Любимый образ твой. Прощай.
И если Не тяготилась ты моей любовью,
То вслед моим носилкам погребальным,
Завидев завтра их, пошли свой вздох».
Он смолк; и вскоре дух его покинул;
И до заката солнца этот первый
Счастливый день угас в его очах.
Перевод А. Наймана
К МОЕЙ ДОННЕ[42]
Ты, красота, внушаешь
Издалека любовь: твой образ зыбко
То входит в сон, то сердце потрясаешь,
Божественная тень,
Ты в час, когда блестит
В полях природы утренней улыбка;
Невинностью дыша,
Не ты ль блаженство веку золотому
Дала? Паришь ли, легкая душа,
Над миром, иль тебя скрывает рок
Скупой затем, что в будущем твой срок?
Нет у меня надежды
Узреть тебя живой когда-нибудь.
Ни даже в миг, когда в пустынной мгле
К приюту вечному проложит путь
Мой дух. Лишь занимался
Мой день, повит туманом,—
Я знал уже, что по нагой земле
Бредешь ты. И нигде
Тебе подобных нет. Лицом и станом,
Походкой, речью сходные с тобой
Не повторят прекрасный образ твой.
Средь горестей, что людям
Отпущены судьбой,
Когда бы кто-то встретился с тобой,
С той, что рисует мысленный мой взор,
О, сколь он был бы счастлив.
Из-за любви твоей до этих пор
И я б стремленьем к доблести и славе
Был одержим, как в пору юных лет.
Страданьям нашим утешенья нет;
Но стала бы с тобою жизнь земная
Подобьем светлым рая.
В долинах, где, звеня,
С утра блуждает песня земледельца,
Где я порой сижу
И сетую, что юный сон меня
Покинул; на холмах, где я бужу,
В слезах, воспоминанья об утрате
Желаний и надежд, — одною думой
Мой трепет пробужден: о, если б мог я,
Хоть грезя, сохранить в наш век угрюмый
Твой образ! — коль отняли существо,
Мне хороша и видимость его.
Бессмертная идея[43],
Коль чувственною формой
Пренебрегаешь, не желая пасть
На Землю из обители нетленной
И знать страданья власть;
Иль средь миров бесчисленных Вселенной
Избрала для себя прекрасней мир,
Светящую нежней звезду близ Солнца,
И там вдыхаешь ласковый эфир,—
Прими с Земли, на муки обреченной,
Гимн, что поет неведомый влюбленный.
Перевод А. Наймана
ГРАФУ КАРЛО ПЕПОЛИ[44]
Как этот сон томительный и скорбный,
Который жизнью мы зовем, ты терпишь,
Пеполи мой? Какой надеждой сердце
Поддерживаешь? На какие думы,
На труд какой, благой иль скучный, тратишь
Досуг, тебе доставшийся от предков,
Мучительное, тяжкое наследье?
При всех условьях жизнь, по сути, праздность,
Поскольку этот труд, усилья эти,
Направленные не на благородный
Предмет, не достигающие цели,
Звать можно праздными. Коль сонм рабочих,
Которых что рассвет, что вечер видят
Грунт роющими, жнущими иль стадо
Пасущими, вы назовете праздным.
Вы правы — ведь живут, чтоб заработать
На жизнь, они, а ничего сама
Жизнь по себе не стоит. Дни влачит
И ночи кормчий в праздности, и празден
Пот вечный мастерских, и праздно бденье
Военных и опасности их битв;
Торговец алчный праздно существует;
Причем никто блаженства, о котором
Единственно природа смертных грезит,
Не обретает ни себе, ни прочим
В опасности, в поту, в заботах, в бденьях.
Лекарство от упорного желанья
Счастливым быть, заставившего смертных
С тех пор, как мир был создан, непрестанно