Избранные произведения в 2 томах. Т. 2. Стихотворения 1970–1980; Проза 1966–1979 - страница 5
Мне дома сейчас не сидится,
Любые хоромы тесны.
На крошечных флейтах синицы
Торопят походку весны.
А ей уже некуда деться,
Пускай с опозданьем – придет!
…Сегодня на речке и в сердце
Вдруг медленно тронулся лед.
1971
«Ко всему привыкают люди…»
Ко всему привыкают люди –
Так заведено на земле.
Уж не думаешь как о чуде
О космическом корабле.
Наши души сильны и гибки –
Привыкаешь к беде, к войне.
Только к чуду твоей улыбки
Невозможно привыкнуть мне…
1971
СТАРАЯ ПЕСНЯ
Осветилось лицо
Безразличное мне, –
Словно лампочку кто-то
Зажег в глубине.
Этот промельк
Скрываемого огня,
Эта старая песня
Волнует меня,
Потому что сама я
Пыталась не раз
От любимого скрыть
Полыхание глаз.
А теперь,
На тебя посмотрев,
Не пойму,
Для чего я гасила себя,
Почему?
Нет прекрасней,
Чем робкой влюбленности свет,
Если даже глаза
Не зажгутся в ответ…
1971
СЛАЛОМ
Искры солнца и снега,
Спуск извилист и крут.
Темп, что надо, с разбега
Наши лыжи берут.
Вновь судьба мне послала
Страсть, сиянье, полет.
А не поздно ли – слалом?
А не страшно – о лед?..
Напружинено тело,
Каждый мускул – стальной.
И плевать я хотела,
Что стрясется со мной!
1971
«Теперь не умирают от любви…»
Теперь не умирают от любви –
Насмешливая трезвая эпоха.
Лишь падает гемоглобин в крови,
Лишь без причины человеку плохо.
Теперь не умирают от любви –
Лишь сердце что-то барахлит ночами.
Но «неотложку», мама, не зови,
Врачи пожмут беспомощно плечами:
«Теперь не умирают от любви»…
1971
ТОСТ
Бывает в людях качество одно,
Оно дано им или не дано –
Когда в горячке бьется пулемет,
Один лежит, другой бежит вперед.
И так во всем, и всюду, и всегда –
Когда на плечи свалится беда,
Когда за горло жизнь тебя возьмет,
Один лежит, другой бежит вперед.
Что делать? Видно, так заведено…
Давайте в рюмки разольем вино,
Мой первый тост и мой последний тост
За тех, кто в полный поднимался рост!
1971
ПРИМОРСКИЙ РОМАНС
Снег на пальмах. Пирсы побелели.
На ступеньках набережной лед.
Капитан в негнущейся шинели
У причала, как мальчишка, ждет.
Утром в рейс. И надо бы, пожалуй,
Капитану отдохнуть сейчас.
Но, быть может, подойдет к причалу
Женщина с морщинками у глаз.
Только это сбудется едва ли…
Поздно. Зажигаются огни.
И вздыхают девочки в курзале –
Ждут героев гриновских они.
А герою никого не надо,
Он не может думать ни о ком,
Кроме женщины с несмелым взглядом
И московским милым говорком.
Гуще снег. Гудят суда в тумане.
На ступеньках нарастает лед.
Девочки грустят о капитане,
Капитан о той, что не придет…
1972
ГОРОДСКОЙ РОМАНС
Отчего взгрустнулось, в самом деле?
Непонятно это ей самой…
Женщина с тетрадками в портфеле
Едет на троллейбусе домой.
В магазине делает покупки –
Дети, муж, забот полным-полно.
Капитан в качающейся рубке
Все забыл, наверное, давно.
Да и помнить что? Ночные доки,
Рев прибоя, мокрый парапет,
Поцелуй, как обморок, глубокий,
Да ее испуганное «нет!»…
Спросит сын: – С тобою все в порядке?
Скажет дочь: – Ты странная у нас! –
…Проверяет школьные тетрадки
Женщина с морщинками у глаз.
Улыбнется детям через силу,
А морщинки возле глаз видней…
Неужели это вправду было,
Неужели это было с ней?
1972
«Прощай, командир…»
Прощай, командир.
Уходи из вагона.
– Пора! – говорит проводник.
Я ласково руку кладу на погоны:
– Чего головою поник?
Целую холодные сжатые губы
Да ежик колючих волос.
…Заплачут ветров исступленные трубы,
«Прощай!» – закричит тепловоз.
Прощай же! Я жизни ничьей не разрушу…
(Как сложно устроен наш мир!)
Ты – сильный.
О слабых подумаем душах…
Пора уходить, командир!
Ну, вот и конец…
Вот и сдвинута глыба.
Боль позже очнется в груди…
Прощай, командир, и скажи мне «спасибо»
За этот приказ «уходи».
1972
ПЛАСТИНКА
И тембр, и интонацию храня,
На фоне учащенного дыханья
Мой голос, отсеченный от меня,
Отдельное начнет существованье.
Уйду… Но, на вращающийся круг
Поставив говорящую пластмассу,
Меня помянет добрым словом друг,
А недруг… недруг сделает гримасу.
Прекрасно, если слово будет жить,
Но мне, признаться, больше греет душу
Надежда робкая, что, может быть,
И ты меня надумаешь послушать…
1972
ДРУНЯ
«Друня» – уменьшительная форма от древнеславянского имени «Дружина».
Это было в Руси былинной,
В домотканый сермяжный век:
Новорожденного Дружиной
Светлоглазый отец нарек.
В этом имени – звон кольчуги,