Избранные произведения в трех томах. Том 1 - страница 31

Нелегка была задача Вареньки Зайцевой. Весь район, даже в самых его отдаленных от переднего края уголках, просматривался с немецких аэростатов наблюдения; все населенные пункты его обстреливались, все дороги тоже были под контролем артиллерии противника. Жить в таких условиях было невозможно, и люди из района поразбрелись кто куда. Одни, понятно, ушли в армию, другие — на оборонные стройки, третьих переселили в тыловые, более спокойные районы. Но кто–то и оставался. Их надо было найти, непременно найти.

Где на попутных машинах, где пешком, Варенька, как топограф, методично обследовала одно селение за другим, точнее — остатки этих селений. Глаза ее повидали много удивительного. В деревеньке Болотинке от двух десятков дворов остались только три сенных сарая, баня на огороде да один–единственный покосившийся нескладный дом. Когда в сопровождении Курочкина, приданного ей начальником милиции якобы «для компании», а на самом деле, конечно, для ее безопасности, Варенька вошла в это жилище, она была потрясена увиденным.

Изба внутри напоминала громадный муравейник. Переборки были сняты, вдоль стен стояло не менее дюжины кроватей и топчанов с подушками и одеялами всех колеров и оттенков; посредине возвышалась русская печь, на шестке которой две женщины ворочали чугуны; вокруг печи, возле забитых фанерой окон возились, прыгали, дрались и плакали дети — от ползунков до семи, восьми– и десятилетних. Взрослые — несколько женщин и два старика — сидели, лежали, шили, что–то мастерили, унимали детей. Седая сгорбленная бабка в углу молола на ручном жернове зерно.

Все население этого сухопутного ковчега обернулось на скрип двери, и, когда Варенька объяснила цель своего прихода, одна из женщин ответила:

— У нас и так здесь колхоз. И детишек перепутали — которые чьи, и еду в общем чугуне на всех варим, и ячменный колос на прошлогоднем жнивье вместе собирали. Только дальше–то что делать, не знаем.

Вареньке рассказали, что в избе живут люди самых разнообразных профессий. Есть доярки, есть скотницы; Анастасия Кукушкина была поставлена в прошлом году звеньевой в огородную бригаду, один из дедов — колесный мастер, а другой — шорник, и все они, за исключением бабки, крутившей жернов, обрадованы — «так, что уж и сказать нельзя!» — тем, что их зовут в колхоз, который на ноги становится. Только бабка прошамкала, что, дескать, с насиженного гнезда сниматься хлопотно и неизвестно еще, как там будет, на новом месте.

Переезд был решен. Некоторые хотели тут же идти пешком, но Варенька пообещала прислать грузовики. В избе захлопотали, увязывая скарб в одеяла. Бабку, которая еще пыталась что–то говорить, толкали, просили уйти с дороги; она насупилась, бросила свою работу, села в углу возле жернова и водянистыми, старческими глазами, почти не мигая, смотрела на поднявшуюся суету. О чем она думала? Может быть, о том, что жизнь ее прожита, дети выращены — трое воюют против немца, и не все ли теперь равно, где коротать ей остаток дней?.. Хлопотно, конечно, и канительно переезжать, но, коль бабы это затеяли, пусть сами и возятся, ее дело сторона.

Мало–помалу бабкино внимание привлекла предотъездная суета; ей показалось, конечно, что многое делается в спешке совсем не так, как следовало бы, и, заметив неумелую возню девочки–подростка, которая, пытаясь покрепче увязать узел, лишь попусту изводила веревку, старуха не выдержала, принялась показывать, как сделать дело половчее, и незаметно сама втянулась в эти беспокойные сборы.

В колхозе за Невой стучали, стругали, пилили, приводили в порядок домики; все больше народу выходило на работу в поле, на парники; а детишек собралось столько, что Маргарита Николаевна решила посоветоваться с Долининым, нельзя ли открыть для них ясли и детскую площадку.

Перед Варенькой стояла теперь последняя, но зато, пожалуй, и самая сложная задача — добраться до Коврина, почти на передовую. Говорили, что там в землянках тоже есть обитатели — чуть ли не десять семей.

Провожать Вареньку в Коврино вызвался лейтенант Ушаков. «Мало ли что может случиться, Варвара Васильевна! Лишний спутник никогда в таком деле не помешает», — высказался он. Но, увидев Курочкина, Ушаков уже иначе стал думать о лишних спутниках и всю дорогу недовольно косился на милиционера: зачем, дескать, тащится этот представитель охраны порядка и законности, когда и без него вполне можно обойтись. Лейтенант даже попытался постращать Курочкина, рассказывая, как бы между прочим, о том, что не только Коврино, но и дорога туда вдоль и поперек простреливается из пулеметов и минометов, не говоря уже об артиллерии, которая перепахала там каждый квадратный метр земли. Курочкин ответил на это: