Изгнание беса - страница 40

Розина ахнула и задрожала, в клиторе возникла пульсация.

Перкинс наклонился и впился ртом в ее половые губы. Нектар лона потек по его небритому подбородку. Перкинс начал дразнить клитор языком. Бедра Розины заходили ходуном, она закусила нижнюю губу, чтобы заглушить сладострастный крик. По ее животу и бедрам разлилось приятное тепло. Дыхание стало неровным и учащенным. Розина выпятила низ живота, пытаясь плотнее прижаться им к его губам. Однако Перкинс внезапно отпрянул, и холодный воздух устремился в ее горячее влагалище.

— Хватит меня дразнить, — сказала она. — Побаловался — и довольно, теперь трахни меня, как настоящий мужчина.

— Тебе действительно этого хочется? — спросил Перкинс.

Розина ничего не ответила.

Он стиснул клитор зубами и прикусил его, чем привел Розину в неистовство. Желание ощутить в себе его великолепный пенис стало нестерпимым. Перкинсу же хотелось подольше помучить ее, заставить униженно умолять его взять ее грубо, по-скотски. Он умышленно терзал ее, то облизывая, то целуя, то обсасывая самые чувствительные участки. Его свернутый трубочкой язык, приникавший между половыми губами с поразительным проворством, не мог не вызвать у нее потребность в ощущении чего-то более существенного в своем лоне.

— Ты действительно очень соблазнительна, — шептал он, обдавая клитор своим жарким дыханием. — Но я все еще колеблюсь…

Он встал и пошел в закуток, служивший ему камбузом, чтобы налить себе холодного пива. Воспользовавшись передышкой, Розина подняла голову и огляделась. Маленькое помещение, в котором она сейчас находилась, связанная веревками и прикованная за ноги цепями к переборке, напоминало пыточную камеру средневекового замка. От духоты и перевозбуждения в горле у Розины пересохло, и она хрипло попросила:

— Дай и мне чего-нибудь попить!

— А пососать не желаешь? — спросил он, обернувшись.

Увидев его колоссальный пенис, Розина кивнула.

Перкинс ухмыльнулся, подошел к кровати и, встав на колени, провел холодным стаканом по ее промежности.

— Прекрати издеваться! — крикнула Розина. — Я умираю от жажды.

— Ты умираешь от похоти, крошка! — сказал Перкинс и положил кусочек льда ей на пупок.

Розина напряглась и задергала руками. Перкинс легонько ударил ее веревкой по бедрам. Соски Розины моментально встали торчком. Механик Перкинс дотронулся кончиком указательного пальца до основания клитора и стал его массировать.

— Не надо! Пожалуйста! — простонала Розина, изнемогая от вожделения.

— А чего же ты хочешь? — с притворной угодливостью спросил ее мучитель. — Может быть, вот этого? — Он прикоснулся пальцем к ее анусу.

— Будь ты проклят, негодяй! — в сердцах воскликнула Розина. Она уже и сама толком не понимала, что именно для нее сейчас важнее — утолить жажду, почувствовать в себе член или укусить его побольнее за мошонку.

— Если будешь ругаться, я оставлю тебя здесь связанной и уйду, — сказал Перкинс и стегнул ее веревкой по животу.

— Ну и проваливай! — хрипло воскликнула Розина.

— Вот и чудесно, — сказал Перкинс и, отойдя к умывальнику, начал намыливать кремом для бритья свою физиономию и бриться, наблюдая за Розиной в зеркало. Ей было хорошо видно свою раскрытую вульву и ноги, задранные вверх цепями.

— Ну, ты готова разговаривать со мной культурно? — спросил Перкинс, сбривая щетину на подбородке.

— Я вообще не желаю с тобой разговаривать, хам! — с вызовом ответила Розина.

Он пожал плечами, сполоснул холодной водой лицо и начал причесываться.

Розина не выдержала и вскричала:

— Ради Бога, давай закончим этот дурацкий спектакль!

— Какой спектакль? — Перкинс взял в руки бритву и помазок и присел на край кровати.

— Что ты задумал? — с тревогой спросила Розина, косясь на бритву.

— Не люблю неопрятных женщин, — строго произнес Перкинс и стал намыливать ей передок.

— Не смей! — вскричала Розина, живо представив свою киску без волос.

Механик Перкинс принялся сосредоточенно брить ее лобок.

— Я засажу тебя за решетку! — прошептала Розина.

— Расскажешь об этом акулам, — огрызнулся Перкинс, продолжая орудовать бритвой в ее промежности.

Розина оцепенела.

Механик Перкинс умело оттягивал ее нежные половые губы, сжимая их большим и указательным пальцами, выбривал их и начинал удалять бритвой волосики с других укромных участков. Наконец он удовлетворенно крякнул, обтер промежность Розины салфеткой, поднес к ней зеркальце и дал ей полюбоваться результатом своих усилий.