Изгнание из рая - страница 54

— Левенец?

— Левенец.

— Ага, значит, жена у Левенца не Левенец, а Порубай, а вы обыкновенная доярка, но Левенец. Тогда при чем же здесь вы?

— А я мать Григория Левенца.

— Председателя сельсовета?

— Ну да.

— А невестка ваша — главный зоотехник?

— Да вроде бы.

— Выходит, что же: семейственность на фермах развели?

Доярки начали собираться вокруг, посверкивая голыми икрами, поблескивая золотыми зубами.

— Девчата, слыхали?

— Семейственность, говорит…

— Позавидовал!

— Может, хочет дояром вместо мамы Сашки?

— Да разве это семейственность? Как теперь в газетах пишут?

— Двухнастия?

— А что же это такое? Две Насти или как?

— Не двухнастия, а двигнастия! Чтобы двигать там, где нет механизации…

Жмак, хотя и голоден, все же понял, что над ним насмехаются, и попробовал огрызнуться:

— Критиканствуете, а у самих золота полные рты!

— Так это же нам за вредность!

— Зубы от нашатыря рассыпаются!

— Побудьте с нами, у вас тоже посыпятся!

— И вам золото отпустят!

Окружили Жмака, шутливо подталкивая его круглыми боками, оттесняли от машины, деликатненько подталкивали, пока не оказался он в их, как когда-то говорили, рекреационной палате, то есть комнате для отдыха. Чисто, светло, на белых стенах плакаты на коровью тему, на столе цветы в горшочке, широкие скамейки зачем-то покрыты полушубками, на полу пестрые дорожки. Жмака усадили на кожух, смотрели на него, он смотрел на доярок, ждал, что предложат какую-нибудь кружку молока (он уже и не добивался бы, чтобы от черной коровы), но до молока как-то не доходило, в животе урчало, под ложечкой сосало. Жмак со зла пощупал кожух под собой, поморщился:

— А это зачем? План по шерсти выполнили?

— Да какой же вам план? — удивилась мама Сашка. — Это чтоб молодые садились.

— Молодые? При чем тут молодые?

— Обычай такой есть.

Жмак не знал обычая. Обычаи — это пережитки, а пережитки вредят, тормозят и разъединяют.

— Вы мне тут обычаями голову не морочьте, — заявил он, — а немедленно давайте сюда вашего главного зоотехника!

Тут автор очень пожалел, что кто-то отправил на пенсию доктора эрудических наук Варфоломея Кнурца: ведь только он мог бы объяснить товарищу Жмаку, что обычай усаживания молодых на овчину идет еще от мадленской эпохи, где созрело верование, что тотем рода имеет ближайшее отношение к плодовитости молодой пары. А известно же, что душа тотема сидит в шкуре, поэтому надо через прикосновение перенять его могучую силу.

А может, это и к лучшему, что нет в нашей истории Варфоломея Кнурца с его мудреными объяснениями? Ибо если бы товарищ Жмак услышал слово «тотем» и решил, что над ним подшучивают, — как тогда?

Доярок и автора спасла Дашунька. Никто и не звал ее — явилась сама, словно бы для того, чтобы смягчить сурового товарища Жмака своей красотой и обходительностью.

Здоровалась, будто и не здороваясь, приближалась и не приближаясь, кланялась, и в мыслях не имея кланяться, сплошные чары, одурь головы, мираж и фата-моргана.

«Сметану литрами поедает, — с нескрываемой завистью глядя на Дашунькино лицо, подумал Жмак. — Этого Левенца обкрутила и всех обкрутила, чтобы мужа сделали председателем. Ну!»

— Ведите на фермы! — кинул он Дашуньке, приподняв одно плечо выше другого.

— Веду!

— Вы мне разговоры не разводите, а ведите!

— А я и веду.

Она не шла, а летела. Земли не касалась. Такие ноги и такое все прочее, что так бы и липло к земле, а оно плывет у тебя перед глазами, как в цирке. Жмак даже запыхался и покрылся потом, спеша за этим странным видением. Ему с его головой вон где надо сидеть, а он по фермам навоз месит.

— Вот наши коровушки, — не без насмешки в голосе говорила Дашунька. Посмотрите-ка! Бока полные, хребты ровные. Шерсть гладенькая.

— При чем тут коровы? — возмутился Жмак. — Меня коровы не интересуют!

— А что же вас интересует?

— Развитие животноводства!

— Ах, ра-а-азвитие? — она покачала перед Жмаком спиной, бедрами и всем прочим и пошла, пошла, исчезая.

— Растел слабый! — крикнул Жмак вслед Дашуньке. — Коровы плохо доятся! В чем дело?

— А ни в чем, — легонько пожала она плечами. — И растел нормальный, и доятся хорошо, и все в порядке.

— Штаб по растелу создали?