Изгнание - страница 20

— Из «Властелина колец»? — повторила Эделайн.

— Это серия человеческих книг. И в ней есть эльфы. — Эльфы, у которых было некоторое сходство, с теми эльфами, которые существовали на самом деле, сейчас, когда она думала об этом.

— Старые книги? — спросил Грэйди.

— Думаю, Толкиен написал их в промежутке между 1930–1940 годами.

— Это было еще до того, как программа взаимодействия с людьми была закрыта, — улыбнулся Грэйди, когда ее брови поднялись от удивления. — Обычно мы посылали замаскированных членов дворянства, чтобы они попытались научить людей нашему пути. Соглашения частично распались, но мы все еще надеялись направить их, вывести их из тьмы в новую эпоху света. По правде говоря, большинство великих человеческих новшеств за последние несколько веков появились благодаря эльфийскому обучению. Электричество. Пенициллин. Шоколадный торт. Но слишком многие из наших даров работали не так, как следовало, и за несколько десятилетий проблемы дошли до такой точки, что у Совета не осталось выбора, кроме как завершить программу и прекратить все контакты с людьми.

— Какое это имеет отношение к «Властелину колец»?

— Скажем так, были некоторые личности, которые не могли удержаться от манипуляций с легендами об эльфах.

— Что ж… ты хочешь сказать Дж. Р. Р. Толкиен встречал эльфов, вот почему он выдумал какую-то там историю?

— Я бы не удивился. Хотя, я уверен, ему рассказали лишь малую часть. В книге хоть немного говорится о Уондерлингс?

— Не думаю.

— Тогда он не знал, что значит это выражение, — Грэйди жестом показал ей следовать за ним. Эделайн тихо плелась позади, они прошли под аркой и вошли в лес. — Это Уондерлингс, — прошептал Грэйди.

Здесь было не похоже ни на один лес, который когда-либо видела Софи. Светящаяся тропинка вела через море аккуратно высаженных деревьев, каждое из которых было окружено тщательно ухоженными кустами. Не было даже двух одинаковых деревьев. Некоторые были низкие и широкие. Другие высокие и стройные. Изящные ветви одних качались в безмолвном ветерке. Вторые выглядели крепкими и сильными. Листья были разной формы, размера и цвета. На каких-то были цветы. На одном даже шипы. А в основании каждого дерева лежал круглый белый камень с именем, вырезанным простыми черными буквами.

Грэйди подвел Софи к ближайшему дереву, которое напоминало ей плакучую иву, если бы у нее были красные листья, и она цвела тысячами крохотных фиолетовых цветков.

— Каждое семя в Уондерлингсе обмотано единственным волоском того, кто ушел, — объяснял он. — Когда оно дает ростки, то поглощает ДНК, забирая некоторые характерные черты жизни, которые они теперь разделяют. Позволяя ушедшему жить дальше.

«Не всякий странник забыт».

— У Сиры были прямые золотисто-каштановые волосы, — прошептала Эделайн пробегая рукой по красным качающимся листьям. — А в глазах фиолетовые крапинки.

Мягкие лиловые лепестки осыпали их, и Софи поймала столько, сколько смогла, ей была ненавистна мысль, что лепестки будут увядать на земле.

— Вы знали ее?

Грэйди смахнул немного цветков со своей накидки.

— Не так хорошо. Она была женой Прентиса.

Лепестки проскользнули сквозь пальцы Софи.

Прентис был Хранителем у Черного Лебедя, еще раньше, чем все узнали, что они работают против настоящих повстанцев. Сейчас он жил в Изгнании, его разум был раскрыт разрывом памяти по приказу Совета, для того, чтобы они могли узнать, что он скрывал. И секретом, который он отказывался раскрывать, была она.

Где они ее спрятали.

Почему они создали ее.

Кем она была.

Его жена умерла вскоре после того, как его разум был вскрыт. Каким-то образом она потеряла концентрацию во время светового скачка и исчезла прежде, чем кто-либо смог спасти ее. Оставив Уайли, их единственного сына, сиротой. Софи никогда не встречала его, он был на элитных уровнях Ложносвета и жил в уединенных элитных башнях, но иногда она спрашивала себя, знает ли он о ее существовании. И что бы он думал о ней, если бы знал.

Она подняла голову, и луч солнечного света зацепил ее глаза, проникая в мозг и пульсируя с такой головной болью, которую она все время испытывала.