Изгой, Крах Советской империи - страница 7

Дверь отворилась, и в кабинет вкатился колобок в измятом пиджаке, со щетиной на надутых щеках. Комичный образ не вязался с распространяемой вокруг аурой могущества и власти, коснувшись которой бойцы ощутили себя букашками. Этот человек одним взглядом мог подчинять себе армии и усмирять народные массы.

Полумрак в смежной комнате рассеивало голубое свечение экрана телевизора, и тишина нарушалась лишь голосом диктора «Вестей», характеризующего обстановку в столице и по стране в целом.

Устраиваясь удобней, хозяин кабинета поерзал в кресле и, затянувшись сигаретой, долго молчал, буравя взглядом собравшихся. Удивительно, но на его пиджаке отсутствовал уже привычный депутатский значок, да и сам он, похоже, ни разу не появлялся перед телекамерами. Личность, неизвестная обывателям, Мистер Х.

– Товарищи, – привычно обратился он к собравшимся голосом, закаленным многочисленными партсобраниями и заседаниями Верховного Совета. – Я не буду ходить вокруг да около – у нас с вами нет для этого времени – а перейду сразу к делу. Вы прибыли на защиту законной власти одними из первых, что говорит о ваших высоких моральных качествах и о понимании крайней сложности сложившейся политической ситуации. Учитывая это, мы считаем правильным всецело доверять вам. Сейчас двадцать два часа, на площади собрался народ, осознающий всю необходимость демократических преобразований в стране. По последним подсчетам, это около шести – семи тысяч человек, и они, наконец, хотят знать, что происходит, и чем они могут помочь. Надо пресечь всякую возможность дезинформации и направить народ в правильное русло, организовать его. Мы не должны потерять поддержку толпы… – чиновник замялся, небрежно произнесенной «толпой», нечаянно сорвавшейся с языка, он показал свое отношение к электорату, о котором призван был заботиться на государственной службе. – Никто не должен сбить народ с истинного пути. Ваша задача: информировать массы, доносить до них слово законно избранной власти. Периодически вы будете узнавать свежие новости из первых рук и информировать об этом людей вокруг здания парламента РСФСР.

Вышел уже третий Указ Президента России, в котором Борис Николаевич обвиняет хунту в нарушении Конституции СССР и Уголовного кодекса РСФСР, в измене Родине и народу и постановляет… – Он взял со стола лист бумаги и нацепил на нос очки в тонкой золоченой оправе. – Постановляет: сотрудникам внутренних дел, прокуратуры, госбезопасности Советского Союза и России, военнослужащим, осознающим ответственность за судьбу народа, дается право действовать на основании Конституции и прочих законов СССР и РСФСР. Борис Ельцин обещает им моральную поддержку и, что более важно, правовую защиту. Запомнили? Вопросы есть?

Он вперил взгляд в своих слушателей.

– Так точно! – один из десантников поднялся, и на диване сразу стало свободно, – это правда, что здание будет штурмовать «Альфа»?

Чиновник выдержал паузу, а потом медленно, с расстановкой, чтобы каждое слово дошло до сознания, ответил:

– Да, такой вариант развития событий возможен, но мы уверены, что ГКЧПисты не осмелятся отдать подобный приказ. Уже сейчас вокруг здания многотысячная толпа, и она прирастает. Позже будет только больше. Бойцы «Альфы» тоже люди, причем люди, натренированные бороться с врагом, террористом, а не идти против невооруженного, беззащитного человека. Хунта должна понимать, что, отдав приказ спецназу, тем самым прольет море крови, окончательно потеряв поддержку советских граждан.

– А вы думаете, что если «Альфа» не пойдет на штурм, крови будет меньше? – спросил Алекс обыденным тоном, не особо надеясь на ответ. – Армия все еще подчинена ГКЧП. Завтра здесь могут быть танки.

– Там те же солдаты и офицеры, – чиновник всем своим видом выказывал полную уверенность в словах, заражая ею окружающих, – мы это учли. Танки не переедут через своих матерей.

– Ну что ж, раз так…

– Мы можем идти?

Хозяин кабинета утвердительно кивнул головой.

– Оружие оставьте здесь. На площади оно вам не пригодится.

Выбравшись из лабиринта на лестницу, они неспеша пошли вниз. Не говорили ни слова, каждый думал о чем-то своем, может, о ближайшем будущем, которое ждет страну после этих, в буквальном смысле, переломных событий. И смогут ли они увидеть это будущее, не выльется ли сегодняшнее противостояние в настоящую войну, гражданскую войну. А уж войну-то они видели совсем недавно.