Излечи меня - страница 6
Закончив, я швыряю ватку в мусорное ведро, закрываю аптечку и снова водворяю ее на полку.
Очень осторожно я задираю футболку, чтобы осмотреть свои ссадины на ребрах. Кожа красная и опухшая. Скоро на этом месте появится синяк. Очень живописный такой синяк.
Какое-то движение в дверях привлекает мое внимание.
Форбс.
Я замираю. Пальцы выпускают край футболки, и она соскальзывает на место, прикрывая то, что он сделал со мной.
— Это моя работа, — в его голосе слышится раскаяние, а в глазах блестят слезы.
Как же я тебя ненавижу.
— Боже, Мия, прости меня.
Он бросается ко мне, сгребает в охапку и крепко прижимает к своей груди.
И ему плевать, что я из-за его объятий аж взвыла от боли в ребрах. Все, что сейчас имеет значение, — это он сам. Все, что когда-либо имело для него значение, — это он сам. Самое главное, чтобы ему было хорошо, а платить за это буду я.
— Мия, мне очень, очень жаль. Прости. — Он покрывает мое лицо поцелуями, произнося эти пустые слова.
Его слезы капают мне на лицо. Они выводят меня из себя. Заставляют почувствовать себя использованной. Слабой. Опустошенной.
— Со мной все в порядке, — шепчу я.
Все по сценарию. Моя жизнь — это один большой гребаный сценарий.
— Это больше никогда не повторится. Обещаю. Я так тебя люблю, черт возьми. Меня просто такая ревность переполняет от одной лишь только мысли, что ты с другим, и вообще столько всего на меня свалилось в последнее время, проблемы с отцом и...
Я больше не слушаю его ничего не значащие оправдания и обещания, но все же не забываю вставлять реплики в нужных местах.
— Все нормально, Форбс. Все будет хорошо.
— Я люблю тебя, — выдыхает он. — Я так боюсь тебя потерять. Не представляю, что со мной будет без тебя.
Я чувствую, как его настроение меняется, и мне не трудно догадаться, что у нас дальше по сценарию. Так всегда происходит, после того как он выместит на мне свою злобу.
Его рука двигается вниз к моим джинсам и расстегивает их. Затем она проскальзывает ко мне в трусики.
— Я безумно тебя люблю, Мия. Позволь мне исправить все мои ошибки. Пожалуйста.
Я закрываю глаза и киваю в знак согласия.
Я не сопротивляюсь. Я вообще никогда ничему не сопротивляюсь.
Поэтому я закрываю глаза и позволяю Форбсу раздеть меня. Я позволяю ему заниматься со мной сексом, будучи прижатой спиной к стене, это единственная поза, в которой мы занимаемся сексом.
И, может быть, вы подумаете, что у меня не все в порядке с головой, но какая-то часть меня отчаянно хочет получить эту небольшую толику наслаждения. Чтоб почувствовать себя любимой. Даже если это все неправда... но именно в этот момент, здесь, спиной к стене, когда Форбс говорит мне, как нуждается во мне, что для него не существует никого, кроме меня, что он любит одну меня и никого больше, — я могу себе позволить закрыть глаза и представлять, что это все по-настоящему; что меня правда любят, как мне того хотелось бы.
Закончив, Форбс несет меня в мою спальню.
Откинув покрывало, он кладет меня на кровать и пристраивается сзади, крепко прижав к своей груди и обвив руками мое тело.
— Я люблю тебя, — шепчет он мне, — Я больше никогда тебя не обижу. Никогда.
Я закрываю глаза и через силу отвечаю ему.
— Я тоже люблю тебя.
Уже через несколько минут я слышу ровное дыхание Форбса. Он уснул, и я наконец могу высвободиться из его объятий.
Я спускаюсь на кухню, даже не потрудившись включить свет, и открываю холодильник. Тусклый свет озаряет комнату. Я смотрю на его содержимое, в то время как боль и ненависть к самой себе, словно иглы, впиваются в мою кожу.
Я просто хочу покончить со всем этим. Я хочу быть свободной.
Снова быть свободной, как в тот день, когда умер Оливер.
Мне казалось, что я была такой сильной в тот день. Казалось, что я горы могу свернуть.
Но все, чего мне удалось достичь, так это заменить Оливера Форбсом. О чем это говорит?
О том, что я навсегда испорчена. И меня уже не исправить.
В общем, это уже не новость.
Мне никогда не отделаться от Форбса. Не получится просто взять и порвать с ним. Таким девушкам, как я, никогда не удастся разорвать отношения с такими парнями, как Форбс.