Изнанка прошлого - страница 23

Но тут в тонком халатике нараспашку, из-под которого выглядывало кружевное нижнее белье, влетела в кабинет разъярённая Маруся. Она метнула взгляд сначала на Якоба, потом на меня — узнала и резко повернулась к охраннику:

— Что тут черт возьми происходит?! Трофим, фу! Убери пушку, это свои.

Охранник в растерянности и недоумении уставился на нее, потом нехорошо оскалился. Обращение словно к псу его явно обидело и теперь он, набычившись, глазел на Марусю, а она тем временем переключилась на девицу и стала отчитывать ее:

— Визжать на весь коридор было необязательно, дура пустоголовая. Там в двери ломятся гости, а ты тут хлебалом щелкаешь! Проваливайте оба!

Девицу уговаривать не пришлось, она опрометью бросилась прочь, а вот охранник продолжал топтаться и в недоумении таращиться на Марусю.

— Эй, ты чего наглеешь, мать? Бабе так не пристало с мужиком говорить, гляди, язык-то оторву, — мордоворот Трофим теперь наезжал на Марусю. — Ты мне не хозяйка, я Царю служу. А этих твоих в глаза никогда не видел, да и подозрительные они. Кого это ты тут привечаешь? Гляди, расскажу Царю, мало не покажется.

Он пригрозил ей, помахав пистолетом, но после все же спрятал его.

— Рассказывай! — зло воскликнула Марфа, ни капли ни испугавшись угроз мордоворота. — Если тебе мозгов не хватает княжича нашего опознать, валяй!

Трофим недоверчиво посмотрел на меня, потом на Марусю, потом снова на меня, как-то резко стушевался:

— Да ладно тебе брехать! — растерянно усмехнулся он. — Чего это княжичу в дешевых тряпках по нашим борделям шастать?

— А это уже не твоего ума дело, — огрызнулась она. — Иди делом займись, там пьяный Егоров опять к Глафире ломится. Снова буянить начнет.

Еще раз недоверчиво посмотрев на меня, Трофим сконфужено удалился прочь

Я облегченно выдохнул, радуясь тому, что инцидент исчерпан, но все же кое-что меня еще беспокоило:

— Необязательно было говорить, кто я такой, — неодобрительно сказал я Марфе.

— Не переживайте, княжич, Трофим не будет трепаться, — отмахнулась она, потом снова опасливо взглянула на Якоба, он с безучастным лицом таращился перед собой и не шевелился. — Зачем пожаловали к нам, княжич? — спросила Маруся, запахнув халат, туго завязав его широким поясом.

— Мне нужно связаться с Царем, к нему я поехать не мог, поэтому снова…

— А ваш товарищ не кровосос часом? — перебив меня, заторможено спросила она.

— Какое это имеет значение? — не понял я.

Маруся опасливо отошла подальше, не сводя взгляда с Якоба.

— Паршивый у него видок, он не голодный? Еще не хватало, чтобы…

— Нет, он не станет нападать, он себя контролирует, — поспешил я заверить ее.

— Плохая идея была приводить сюда кровососа, — скривилась Маруся, бросив в мою сторону жалостный взгляд.

— Я бы не отказался от еды, — Якоб затуманенным плавающим взором взглянул на меня из-под прикрытых век. — Я ослаблен, а, чтобы восстановиться, мне нужна кровь.

— Княжич, — настороженно позвала меня Маруся, покосившись в сторону выхода.

Я устало покачал головой:

— Зачем ты пугаешь девчонку? — вдохнул я, неодобрительно взглянул на Якоба и начал закатывать рукав.

— Ее сердце так колотиться от страха, что я из-за него не слышу ничего вокруг, — Якоб обратился ко мне тихо, но Маруся услышала и сделала еще пару шагов к выходу.

Я вопросительно и требовательно взглянул на нее, Маруся наконец опомнилась и взяла себя в руки:

— Ладно, я сообщу Царю о вас, подождите.

Сказав это, она выскочила из кабинета, а мы остались с Якобом вдвоем.

— Я позволяю пить мою кровь, — сказал я, протягивая вурду целое запястье.

— А, законы империи меня больше не интересуют, — усмехнулся Якоб, примеряясь взглядом к запястью и выпуская тонкие иглы клыков, но прежде чем впиться, он спросил: — Может княжич уже поведает мне, что именно мы собираемся делать?

Я кивнул, легкая тонкая боль уколола запястье, вурд крепко присосался к моей руке, а я начал объяснять.

— У Царя есть связи, договоримся, чтобы тебе сделали человеческие документы и помогли пересечь границу, но дальше тебе придется самому.

Якоб отстранился от руки, весь его рот был наполнен моей кровью, он судорожно проглотил ее, тыльной стороной ладони вытер рот, а после сказал: