Изнаночные швы времени - страница 10

– Что нового? – начала она, проглядывая список блюд. – Изучаем сравнительный урон Золотой Орде в результате поражения от Альгирдаса16 при Синих водах и от Дмитрия Донского17 на Куликовом поле. Пытаемся посчитать, сколько взяток в среднем брал приказной чиновник при Алексее Михайловиче18 до Соляного бунта19 и сколько после. Прикинули экономику Северной войны20. Ну и Новгород, конечно…

– А по Новгороду что? – заинтересовался Андрей. Действительно заинтересовался.

– По Новгороду? По Новгороду у нас на этот год главное – уровень образования и падение республики. Пытаемся понять широту кругозора представителей основных боярских родов. Тех, которые защищали традиционные новгородские порядки. Хотим выяснить, способны ли они были в принципе проводить разумную и эффективную политику, реально соизмерять свои возможности и амбиции, могли ли они оценить степень поддержки их действий в среде простонародья или действовали вслепую… Вырисовываются очень интересные выводы…

– Но, Андрюша, – она махнула рукой на киктоп, – я есть хочу!

Андрей опять открыл меню.

– Давайте для начала возьмем вот этот салат с утиной грудкой и морской капустой. Она у Сандро гидропонная, гораздо лучше натуральной. А вот лосося возьмем настоящего, морского. Он мускулистый…

– Какой? – улыбнулась Мария.

– Мускулистый. Плавал много. Тренировался. Те, которые с ферм, не такие.

Мария опять улыбнулась, и Андрей вздохнул с облегчением: вроде бы налаживается разговор.

Он остановил проходившую мимо официантку, и им быстро принесли местного вина.

– За нормальные выходные, – предложил Андрей.

Они чокнулись, а когда бокалы опустели, Мария спросила:

– Андрюша, а вы заметили, что почти все перестали пить за здоровье?

Андрей удивленно посмотрел на нее.

– Мне кажется, это важно, – сказала она, глядя в окно. – Меняется психология. Крепкое здоровье само по себе перестало быть ценностью.

– Может, мы стали слишком долго жить? – предположил Андрей. – Перестали бояться смерти? Разуверились в существовании чистилища?

– Перестали бояться смерти – это слишком поверхностное объяснение, Андрюша, – усмехнулась она. Потом движением бокала намекнула, что хорошо бы в него налить, и, сделав пару глотков, продолжила: – Так объясняют все, не объясняя ничего. А это большая тема – понять, почему так происходит. Возможно, этот страх купировался после того, как не осталось не заменяемых легко органов, и все привыкли дома ежедневно делать диагностику. Это, конечно, хорошо, но мы стали менее осмотрительными. Рискуем, потому что рассчитываем, что нас подлатают, заменят размозженную коленную чашечку или еще что-нибудь. А инфекций сколько таскаем?..

Андрей кивнул и внутренне весь передернулся, вспомнив, как слег с неимоверной температурой после возвращения из лихого отпуска в Варадеро. Он сдох бы наверняка, если бы девушка, с которой они расстались накануне этой поездки, не нашла бы его лежащим без сознания на кухне, когда приехала забирать свои вещи.

Его собеседница опять смотрела в окно.

– Хотите, перейдем на веранду? – спросил Андрей.

Мария согласилась, они нашли свободный столик у самого края деревянного настила и несколько минут молчали, разглядывая Ильмень: небольшой флот яхт в отдалении, мешанина виртуозно уклоняющихся от столкновения друг с другом виндсерферов на воде и парапланеристов в воздухе, несколько человек на ярко-белой полосе прибрежного песка. Те явно раздумывали: мобилизовать всю свою отчаянность и нырнуть или продолжать прогуливаться, делая вид, что им и солнечных ванн хватает.

– Мало пока народ выпил, – усмехнулся Андрей.

– Это вы про что? – не поняла Мария.

– Про этих, – кивнул Андрей на берег. – Холодно, боязно, не хочется.

– Так, правда ж, холодная вода еще, – возмутилась его собеседница. – Сами бы попробовали!

– Восемь градусов – нормально, – пожал плечами он. – Если тянет вода – нет никаких проблем поплавать.

– Есть в русском языке такое слово – «слабо», – помолчав немного, размеренно проговорила Мария. – Его очень сложно переводить на другие языки, но оно отлично помогает определить степень блефа.

Андрей снова дернул плечами, встал, сошел с веранды на эллинг и пошел к дальнему концу, на ходу расстегивая ковбойку.