Изотермы июля - страница 9

Несколько секунд оба они, — и Валерка, и человек, так удивительно похожий на Якова, — стояли друг против друга. И внезапно случилось такое, чего Валерка никак не ожидал. Человек схватил его за шиворот, другой рукой зажал ему рот и потащил к даче, откуда только что вышел. В испуге Валерка выронил из рук удочки. «Бандит! — пронеслось у него в голове, — он ограбил дядю Яшу, снял с него одежду… а теперь и меня…»

Он начал отчаянно барахтаться в руках незнакомца и, изловчившись, ударил его каблуком пониже коленной чашечки… Незнакомец вскрикнул от боли и на мгновение выпустил мальчика. Этого только и нужно было Валерке: он бросился бежать, петляя между деревьями. За собой он слышал топот бегущего человека, но звуки погони становились с каждой минутой тише и, наконец, совсем затихли. Увидев, что он избавился от своего преследователя, Валерка остановился, перевел дух и стал обдумывать, что же делать дальше? Жаль было удочек, брошенных в лесу… Но возвращаться за ними — значило бы снова напороться на бандита… Да и какие тут могут быть удочки, если с дядей Яшей случилась беда! Но как же помочь ему?

Валерка посмотрел на солнце и опрометью бросился бежать в том направлении, где должен был находиться поселок.

Первым, кого увидел Валерка, вбежав как угорелый на кухню, был Александр Иванович, беседовавший о чем-то с его матерью. Александр Иванович и прежде заходил иногда к ним; Валерка знал, что он был приятелем дяди Яши, и несказанно обрадовался такой счастливой случайности. Вот кто должен помочь!…

Мать ахнула, увидев Валерку растрепанного и запыхавшегося от быстрого бега. Изумился и Александр Иванович. Он приехал нарочно затем, чтобы расспросить Якова о результатах встречи с Вербицким, и был донельзя встревожен, узнав, что друг со вчерашнего дня не возвращался домой.

Не отвечая на расспросы матери, Валерка схватил Александра Ивановича за руку и торопливо стал рассказывать обо всем: и о найденной в траве лупе, и о встрече с незнакомцем, похожим на дядю Яшу, и о своем бегстве.

— Странно, — проговорил Александр Иванович. — Очень странно все это. И ты уверен, что на твоем бандите была одежда Якова?

— Точно! И рубашка, и брюки… Я же отлично помню.

— И ты говоришь, что этот человек хотел силой затащить тебя на дачу?

— Тащил…

— Ну, если бы это был действительно бандит, то скорей бы поволок тебя в лес, а не к жилью. Ведь так? Сообрази-ка!

— Верно! Но зачем же тогда он схватил меня? Что я ему сделал?

— Это надо, брат, обмозговать. Где ты его встретил? Где эта дача? Ты запомнил дорогу?

— Конечно!

И Валерка, вытащив Александра Ивановича на крыльцо, стал объяснять, в каком направлении находится дача, к которой привела его лесная тропинка.

— Постой, постой, — перебил его Александр Иванович. — Дай-ка сообразить… ведь, пожалуй, это тот самый поселок, где проживает профессор Вербицкий… Яков мне, помнится, объяснял. Как раз туда он собрался пойти вчера утром. И не вернулся… А вместо того, из калитки дачи, как ты говоришь, вышел человек в его одежде и даже, мне кажется, загримированный под Якова… И направлялся по дороге на станцию… так ведь? А что, если…

— Александр Иваныч! — перебил Валерка эти размышления вслух. — Правда, с дядей Яшей что-то случилось? Неужели бандиты убили его?

— Будем надеяться, что нет. Но дело тут серьезное, и времени терять нельзя. Аграфена Никитична, где тут ближайший телефон?

— На почте есть автомат. Недалеко, около остановки электрички… Но что же это, боже мой!…

— Ничего, успокойтесь. Может быть, все еще не так страшно… И ты, браток, тоже не волнуйся. Найдем дядю Яшу. Ну, прощайте пока… Что узнаю — сообщу.

И он быстрыми шагами направился к станции.

Сознание вернулось так же внезапно, как и погасло. Яков почувствовал боль во всем теле и особенно в правом бедре, и еще сладковатый, приторный запах во рту — вероятно, следы наркоза. Сразу вспомнилось все. Он открыл глаза и увидел, что лежит на полу, в маленькой полутемной каморке, очевидно, в подвальном помещении, так как единственное продолговатое оконце с двойной рамой находилось под самым потолком. Хотел приподняться, но сильная боль в ноге принудила его снова опуститься на тюфяк. Тогда он стал всматриваться в полутьму и разглядел в углу комнаты человека, сидевшего на низком табурете.