Израненные — 2 - страница 16
Я пару секунд моргаю и пытаюсь смотреть в другую сторону, но солнце все еще высоко над горизонтом и слепит.
– Нет, я просто стараюсь прожечь дыру на твоем лице своим лазерным взглядом. Это не работает.
Он усмехается.
– Очень продуманно.
Я поднимаю руку на уровне глаз, визуально помещаю лицо Питера в центр между указательным и большим пальцем.
– Нет, зрело. Я сплющиваю твою голову. Давай, скажи еще что-нибудь, и я сделаю это снова. Я не боюсь использовать это, – я держу пальцы таким образом долгое время, одаривая его злобным взглядом.
Питер сбавляет скорость, съезжает к обочине и глушит мотор.
– Вылезай.
– Что?– он сошел с ума? Мы посреди нигде, на рассвете, на дороге, где похищают инопланетяне.
– Ты слышала меня, Коллели. Вылезай. Сейчас же,– Питер открывает свою дверь и с хлопком захлопывает ее. Мне интересно, что, черт возьми, он делает, но я не иду следом.
– Это моя машина, козел! Ты не можешь говорить мне, что делать!– Питер достигает моей двери. Я напугана, и мое сердце пытается выскочить из груди. Он открывает дверь, и я практически вываливаюсь наружу.
– Да, могу,– мы стоим на обочине дороги в высокой траве. Букашки стрекочут одновременно с чем-то, что я не могу определить.
Я встаю на ноги и смотрю на него.
– Что ты делаешь? Ты не можешь просто остановить машину и вылезти.
Он смотрит на меня так, будто я сошла с ума.
– Я вроде как... – мимо проезжает грузовик, поглощая остальные его слова и бросая мои волосы мне в лицо. Губы Питера продолжают двигаться, и следующее что я слышу: – ...прошлой ночью, так что ты некоторое время поведешь машину,– он проходит мимо меня и садится на пассажирское сиденье.
Что за козел! Он прицокивает на меня, чтобы я вернулась в машину. Я стискиваю зубы и спешу обойти машину к водительскому сиденью. Я опускаю свое окно и позволяю ветру некоторое время играть с моими волосами. Когда не могу больше этого выносить, выпаливаю:
– Почему ты поехал?
Питер проводит рукой по своему лицу и откидывается на сиденье. Он смотрит на меня из-под локтя.
– Извини?
– Ты меня слышал. Не притворяйся, что это не так. Зачем ты заморачивался ехать, если просто собираешься здесь сидеть и злиться две тысячи миль?– он не отвечает. Вместо этого Питер снова закрывает лицо и действует так, словно собирается спать. – Эй!– я бью его по плечу. – Я с тобой разговариваю.
– Почему, как ты думаешь? И прекрати бить меня. Ты застанешь меня врасплох, и я ударю тебя по лицу или еще куда-нибудь. Теперь замолчи и дай мне немного поспать, ладно?
Мой пульс ускоряется. Возможно, это был не сон.
– Ты не спал прошлой ночью?
– Нет,– он не двигается.
Я думаю о том, чтобы расспросить, был ли он со мной, но я абсолютно уверена, что был. Я – причина, по которой он не спал прошлой ночью.
– Спасибо,– говорю я, не глядя на него. Я безучастно смотрю на дорогу.
Это заставляет его поднять глаза.
– За что?
Я сжимаю вместе губы. Я не хочу говорить это. Не хочу благодарить его за что-то, но я должна. Особенно за это.
– За прошлую ночь. Я знаю, ты будил меня и успокаивал. Затем повел себя так, будто ничего не было. Я устала от этого. Так что, спасибо тебе.
Питер опускает руки. Долгое время он молчит. Щетина на щеках, волосы в беспорядке. Сейчас он похож на того Пита Ферро с фотографий в газетах.
– Сидни, я...– его голос затихает, когда он елозит на своем сиденье. – Лучше перестройся в другой ряд.
На шоссе стая птиц. Они сидят и греются под солнышком как кинозвезды. Я отмахиваюсь от него.
– Они улетят.
Питер смотрит на птиц и говорит:
– Я действовал так, будто ничего не произошло, только потому, что не хотел, чтобы ты думала, что я пытался тобой воспользоваться,– его руки на приборной панели, он елозит на своем месте. – Наверное, тебе нужно сбавить скорость и перестроиться.
– Ты боишься, что я собью птицу? Знаешь, как тяжело сбить птицу, не говоря уже о целой стае птиц?
– Да, я уверен, что ты можешь сделать это.
– Что это значит?– я выпрямляюсь на своем сиденье и смотрю на него.
– Мне действительно нужно это объяснять после нападения на тебя белки? Серьезно, Сидни, перестраивайся. Одна из тех штук выглядит как индейка,– Питер напрягается и смотрит то на дорогу, то на меня.