Изумрудные окна - страница 25

- Ага.

Брук смотрела, как родители направляются к двери, пытаясь сдержать эмоции, переполнявшие их.

- Мам! Пап! — сказала она перед тем, как они вышли.

Они обернулись, и Брук увидела нескрываемую любовь на их лицах. В одно мгновение она простила им все недоверие и боль.

- Я скоро заставлю вас гордиться мной. Я обещаю.

Ее родители только грустно улыбнулись и вышли.

B лунном свете, словно танцуя, тени скользили по спальне Ника. Была почти полночь, но он не мог уснуть, подобно голодному леопарду. Он опустил ноги на ковер цвета слоновой кости, протер уставшие глаза и провел рукой по лицу. Он взглянул на пейзаж за окном: там, вторя теням на стене, качалась и танцевала на ветру плачущая ива.

Ник встал, в потемках прошел через гостиную в кухню и открыл холодильник, его свет разлился по кухне и осветил ее. Он положил руку на дверцу и заглянул вовнутрь, глядя на остатки макарон и одинокое яблоко.

Безучастно посмотрев на еду, Ник снова вспомнил о той боли, которая звучала в голосе Брук сегодня ночью. Он задумался: действительно ли у Брук все было в порядке. «Конечно же, нет», — решил он, закрывая холодильник и позволяя темноте поглотить его. Из-за него между Брук и ее родителями опять произошла ссора. Надо было быть сумасшедшим, чтобы попросить ее вернуться сюда.

Ник подошел к телефону, висевшему на стене в кухне, облокотившись на полку, он прислонился рукой к холодной поверхности трубки. Если он позвонит ей, просто чтобы узнать, как она, и разбудит ее, будет ли это таким уж преступлением? Могло быть и нечто похуже, что он собирался сделать: одеться, например, и очутиться перед ее дверью.

Он нашел номер гостиницы «Блуджей» и набрал его. Раздалось четыре гудка, пока клерк ответил.

- Соедините меня, пожалуйста, с комнатой Брук Мартин, — попросил он.

- Мисс Мартин выехала два часа назад, — сказал мужчина.

- Да? Почему? Она ведь только недавно поселилась?

- Все что я знаю, это то, что записано в моей книге, — ответил мужчина раздраженно.

- Да, спасибо.

Ник повесил трубку и провел рукой по волосам. Его сердцебиение угрожающе участилось, а мысли дико путались в голове, приведя его, в конце концов, к единственному выводу: «Она уехала, — думал он, — она опять исчезла».

Перед тем как принять решение и сделать то, что собирался, Ник опять схватил трубку и набрал справочную Колумбии, чтобы узнать номер телефона Брук.

- Здравствуйте, — ответила Брук после первого гудка.

Он перевел дыхание, его сердце сжалось.

- Брук, почему ты...

- Это Брук Мартин, — продолжил ее голос, — меня сейчас нет дома, но если вы оставите свое имя и номер телефона, я свяжусь с вами.

Автоответчик! Ник осознал это с некоторым облегчением. Он услышал продолжительный гудок и на секунду заколебался.

- Э-э... Это Ник, — сказал он, — я звонил в мотель, но ты уже уехала. Брук, надеюсь, ты не поехала домой. Это слишком серьезно, нельзя сдаваться так быстро. Я имею в виду нашу работу. Не сдавайся, Брук. Нужно преодолеть трудности, чего бы это ни стоило. Я искренне надеюсь, что ты поехала не домой.

Не зная, что еще сказать, Ник повесил трубку и опустил голову на руки.

Он сказал слишком много. И, тем не менее, он сказал не все.

До завтрашнего дня у него не было возможности убедиться в том, дома она или нет. И сможет ли он теперь заснуть, как?

Брук появилась утром в офисе, как луч света в грозовой день.

- Не могу поверить, — сказал Ник, падая на стул с облегчением, - ты здесь.

Брук улыбнулась:

- Ну и приветствие.

Ник порывисто встал, а потом склонился над столом. Его лицо было уставшим, изможденным, под глазами темные круги, и в каждом его движении было заметно нервное беспокойство.

- Где ты была? — спросил он, стараясь, чтобы его голос звучал ровно, — я звонил тебе сегодня ночью. Мне сказали, что ты выехала из гостиницы.

Брук поставила свой портфель на стул.

- После того как я поговорила с тобой, за мной заехали родители, — сказала она, — мы как будто помирились, и я решила вернуться.

Ник смотрел на Брук еще секунду, и тогда ее слова наконец дошли до него, его лицо расплылось в улыбке.

- А я подумал, что ты уехала к себе в Колумбию, — сказал он, — что опять сдалась.