Изумрудный грифон - страница 40

— Где… Он?

Я могла чувствовать запах грязного дыхания через его сжатые зубы, как древесный дым, смешанный с серой. «Огонь и сера», — всплыла мысль. — «Как огонь, которым дышит дракон».

— Где что? — удалось пробормотать мне.

Дракон отпустил меня и схватил стул, швырнув его через комнату с легкостью урагана, переворачивающего пластиковый мусорный бак. Тот врезался в стену и сбил две декоративные полки в какофонии разбивающегося стекла.

— Ты знаешь, что, — сказал мужчина, снова обходя меня.

— У меня его нет, — я на миллиметр качнула головой. — Я не брала его с собой.

Это была не ложь, не совсем. Я надеялась, что прозвучало убедительно.

Дракон приблизил свое лицо к моему, наши носы почти соприкасались. Зловоние его дыхания было настолько сильным, что я подумала, что упаду в обморок. Он нюхал меня, как собака, нашедшая что-то новое и экзотическое.

И его глаза смягчились от признания.

— Почему? — прошептал он. — Помощник грифона — хранитель его тотема!

— Я… Я хотела кое-что проверить, — запиналась я. Мой разум кричал: «ОН В МАШИНЕ СНАРУЖИ», но я игнорировала это. — Тотем, он пытается помешать мне покинуть его, верно? Ну, для меня это в новинку. Я хотела посмотреть, как далеко смогу уехать от него.

Дракон обдумал мои слова, а потом понял, что это правда.

Тогда его гнев взял верх.

Он взревел и толкнул меня, я сильно ударилась бедром о стол, прежде чем упала на пол. Мужчина схватил стол обеими руками, и я откатилась в сторону как раз вовремя. Он перевернул его в воздухе над кричащей миссис Арнольд, тот врезался в шкафы позади нее в шквале бумаги. Шагнул вперед, я вскрикнула, дракон замахнулся ударить ее, но она упала в обморок. Он не успел это сделать.

Я дрожала на земле, желая сделать то же самое, когда мужчина обернул свою ярость на меня.

Я почти рассказала ему. Прямо тогда, дрожа, как испуганное животное, я почти закричала, что тотем в машине снаружи. Это спасло бы меня, развернуло бы его энергию в другое русло. Он бы ушел.

Но моя любовь к Итану была сильнее. Она расцвела внутри меня, словно он был здесь, держал меня за руку перед этим ужасным врагом. Любовь укрепила мою решимость и наполнила меня сопротивлением.

— Ты можешь убить меня, — сказала я, ожидая, что это будут мои последние слова. — Но ты никогда не найдешь его.

И тогда дракон потряс меня ревом… и смехом.

Он разразился в истерике, пулеметом быстрого смеха, который полностью противоречил его мощности. Мужчина шагал по комнате, держась за грудь, заполняя смехом все вокруг. Он был сумасшедшим в тот момент, определенно чокнутым, и это напугало меня больше, чем его предыдущая ярость.

— Ты действительно ничего не знаешь, — наконец сказал дракон, его лицо раскраснелось, а слезы текли по щекам. — Мне не нужно его искать.

Ему потребовалось мгновение, чтобы собраться, а потом он посмотрел на меня, как какой-то ужасный зверь.

— Если Изумруд решит бежать, то я заставлю его прийти ко мне.

Мне потребовалось мгновение на осознание того, о чем он говорит, а затем человек-дракон вынес меня из здания, пинающуюся и кричащую, но вокруг никого не было, чтобы остановить его.

Глава 18

Итан

Я мечтал пролететь высоко над горизонтом Далласа, быстро паря между небоскребами.

О, было бы невероятно сделать это! Как вертолетная экскурсия на стероидах. И, черт, забудь про Даллас. Мы можем отправиться куда угодно, увидеть что угодно. Были части Гавайев, отдаленные, как водопад из парка Юрского периода. Собирай вещи для пикника, превращайся в существо из когтей и крыльев и лети туда.

Да. Звучит отлично.

Невзирая на то, что я только что сжег все часы отпуска, у меня было еще четырнадцать дней больничного. Я давно не брал больничный, вчера был первый раз за последние два года. И какой бы стервой ни была миссис Арнольд, она питала слабость ко мне. Если я сказал бы, что у меня грипп, то мне это сошло бы с рук.

Я жаждал Джессику после ее ухода.

Это было странное невероятное чувство. Я не из тех парней, которые так привязывались. Я встречался и иногда вспыхивал как фитиль, но мне никогда не казалось, что это могло продлиться больше нескольких недель. Мне нравилось быть одному, я был интровертом и заряжал свои батареи тихим одиночеством. Кроме того, мне