Изумруды для Офелии - страница 2

Со всем остальным проблем не было. Кэтрин действительно была привлекательна. Ее карие бархатные глаза смотрели на мир с доброжелательным вниманием. Темные брови часто удивленно поднимались, и тогда глаза становились огромными и блестящими. Уголки припухлых губ почти всегда хранили улыбку. И это была не дежурная улыбка, обычная для людей обслуживающих профессий. Она была отсветом ее души и светлых мыслей. Это была улыбка сильного человека, привыкшего достойно справляться с трудностями и испытаниями, предлагаемыми судьбой.

Первая часть сегодняшних испытаний вскоре была успешно пройдена.

Не более чем через два часа сияющая Кэти выбежала из университетской аудитории.

— Все в порядке! — радостно крикнула она рыженькой Мэри, своей подруге, с которой они дружили с первого курса, и, помахав ей рукой, заторопилась к своему верному «фордику». Надо было успеть заехать к маме, предварительно купив ей необходимое лекарство.

Без пяти семь Кэтрин стояла у ажурной чугунной ограды виллы. Слева от ворот, в тени густо оплетавшей ограду лианы находилась будка охранников. Наверху ограды размещалась видеокамера, постоянно обозревающая пространство вокруг виллы.

Важные птицы обитают здесь, подумала Кэти и нажала кнопку звонка.

— Что вам угодно? — тут же раздался мужской голос.

— Мне назначена встреча на семь вечера по поводу должности сиделки, — вежливо ответила девушка.

— Назовите ваше имя, — потребовал голос.

— Кэтрин Сарпл, сэр, — браво отрапортовала Кэти, не сдержав иронической улыбки. Официальные отношения всегда казались ей забавными, как и другие взрослые игры.

Защелка кликнула, и калитка рядом с воротами начала самостоятельно отворяться. Кэти решительно направилась прямо к дому по дорожке из плотного темно-красного гравия. В этот момент из парадных дверей вышел молодой человек и остановился у колонны псевдоантичного портика, скрестив руки на груди и глядя на Кэти. Девушка почти физически ощутила, как его взгляд скользит по ее ладной фигурке и задерживается на стройных ногах в коричневых лодочках на каблучке.

Кэтрин, обычно ходившая в джинсах, на этот раз надела вишневое трикотажное платье чуть ниже колен, подчеркивающее ее высокую грудь и плавную линию талии и бедер. Когда она подошла к нижней ступеньке широкого лестничного марша, молодой человек оторвался наконец от колонны и подошел к верхней ступени, глядя на Кэти сверху вниз.

Его взгляд смутил ее, но она, как на экзамене, быстро справилась с волнением, смело преодолела восемь ступенек парадной лестницы и протянула молодому человеку руку.

— Кэтрин Сарпл, — мелодично произнесла она.

Молодой человек почему-то усмехнулся и легонько сжал ее пальцы.

— Очень приятно. Гарри Браун, — представился он.

В его подчеркнутой вежливости чувствовалась некоторая снисходительность.

— Прошу вас. — Он элегантным жестом пригласил ее в дом.

Сидя в низких мягких креслах гостиной, Гарри и Кэтрин несколько секунд рассматривали друг друга. Сказать по правде, он не слишком понравился Кэтрин, несмотря на то, что был хорош собой. Высокий, стройный шатен с серыми глазами. Но его набриолиненные волосы, надменная манера держаться и постоянная кривая усмешка раздражали девушку.

Молодой хозяин встал и подошел к бару:

— Выпьете что-нибудь? Мартини или, может быть, виски с содовой?

— Если можно, апельсиновый сок, — попросила Кэти.

Скорее всего, это проверка, подумала она, нет ли у потенциальной сиделки склонности к алкоголю. Проверяй, проверяй, я тебя насквозь вижу…

Стоя у бара спиной к Кэтрин, Гарри начал задавать вопросы. О причинах, вынудивших молодую девушку работать сиделкой, об опыте работы, о семье и родителях. Узнав, что Кэтрин без пяти минут дипломированный психолог, он оглянулся и посмотрел на нее уже более заинтересованно.

— Что ж, — подвел он итог своего осмотра, — пожалуй, вы нам подходите. Вы молоды, физически сильны, имеете почти законченное психологическое образование. Думаю, что мама будет довольна.

— Ты уверен, что мама будет довольна?

В гостиную въехала на инвалидной коляске пожилая дама с хорошо уложенными пышными седыми волосами. Пожалуй, ее можно было назвать все еще красивой.