Извивающийся дракон Том 20, Глава 1-48 - страница 25
Линлэй понял, что в тот момент времени Оливье практически обезумел.
«Бонин был неукротим и непокорным, и у него были плохие отношения с отцом. Именно поэтому он не жил со своим отцом, а вместо этого жил в пределах Гор Камней Юй, где и возвел для себя замок, - прорычал Оливье. - Я украдкой пробрался, планируя найти и затем убить Бонина. И действительно, после слияния с Божественной искрой моя сила превзошла его по уровню! Мне почти удалось убить его…».
«Но… у него… у него была капля Мощи Владыки!», - говоря это Оливье горько усмехнулся.
Теперь Линлэй всё понял. Эта капля Мощи Владыки, скорее всего, была дана Бонину его отцом, Лордом Префектом Префектуры Небесных Гор, в качестве защитной меры, чтобы спасти жизнь, если это потребуется.
«После того как он использовал Мощь Владыки, его сила значительно превзошла мою! Всё, что я мог сделать, это попытаться сбежать, в то время как моя жена, Диана, вышла помешать Бонину, угрожая самоубийством. Это сработало и в этот момент я смог благополучно сбежать, - с горечью говорил Оливье. - После этой неудачи я понял, что не смогу убить его своими силами. Поэтому у меня не было иного выбора, кроме как тайно ускользнуть. Я вернулся забрать Дею и направился в Префектуру Индиго. Я планировал здесь тихо тренироваться, также как и ты, Линлэй».
Хотя Оливье стал гораздо сильнее, поездка до Префектуры Индиго всё же отняла у него более десяти лет, в конце концов с ним был ребенок. И этот ребенок был еще совсем молод.
К текущему моменту Линлэй понял, почему Дея был так холоден, отчужден и зловещ.
Очевидно что… Дея вырос в среде ненависти.
«После этого боя я понял, что даже если Бонин останется в Горах Камней Юй, то это значит, что у него явно есть еще Мощь Владыки. Только не чувствуя угрозы с моей стороны он остался бы на своем прежнем месте… в противном случае он забрал бы Диану и улетел. Его отец Лорд Префект. Даже если я буду тренироваться в течение десяти миллионов лет, я не смогу отомстить за сына или найти Диану!».
Оливье находился в тисках отчаяния. Всё что он хотел сделать - это тихо тренироваться, но затем… он услышал, как другие говорят, что Линлэй стал Парагоном.
«Я потерял всякую надежду. Но… но я услышал, что ты, Линлэй, стала Парагоном», - Оливье посмотрел на Линлэй.
Оливье знал, что Линлэй был очень сильным и скорее всего находился примерно на уровне Семизвездочного Демона, но за Бонином стоял Лорд Префект Префектуры Небесных Гор. Таким образом, Оливье не сказал Линлэй об этом, так как он не хотел, чтобы тот был втянут в неприятности из-за него.
«Префектура Небесных Гор?».
Линлэй слегка кивнул.
Горе и страдания Оливье сильно взволновали Линлэй. Его жену отняли, а сына убили, но он не мог даже сопротивляться, не говоря уже о мести.
«Оливье, не волнуйся. Я помогу тебе», - кивнул Линлэй.
«Спасибо, - услышав ответ Линлэй, Оливье сразу же поблагодарил, а затем продолжил. – Тогда когда мы отправимся?».
«Это…», - заколебался Линлэй.
«Как насчет того, чтобы отправиться завтра?», - Оливье попросту не мог ждать. Его жена была отнята, а сын убит. Ненависть гноилась в его сердце и разъедала душу, словно саранча. И теперь, когда пламя мести в сердце Оливье еще раз зажглось, он больше не хотел тратить время.
«Завтра?», - нахмурился Линлэй.
Завтра… Линлэй планировал отправиться в Божественную Плоскость Света!
На самом деле после слов Гисласона Линлэй слегка нервничал из-за этой поездки в Божественную Плоскость Света. Он боялся, что всемогущий Главный Владыка Света действительно не побрезгует убить его. Но у него не было выбора, если он действительно хотел спасти свою мать. У него был только один вариант… попросить Главного Владыку Света освободить ее!
Таким образом, несмотря на то, что это опасно, Линлэй всё равно решил пойти.
Первоначально Линлэй планировал отправить в Божественную Плоскость Света своего Божественного клона земли.
Его Божественный клон земли был лишь клоном, но у него тоже была мутировавшая душа, и он тоже обладал Волей. Хотя сила Воли его Божественного клона земли была не так велика, как у первоначального тела, но она всё равно была сравнима с Волей Парагонов.