К истории диссидентского движения в Советском Союзе - страница 2

Своей достоверностью и точностью "Хроника" вскоре завоевала огромный авторитет в кругах либеральной интеллигенции. И лютую ненависть со стороны тех, кто поддерживал и творил произвол.

К выпуску этого бюллетеня причастно много людей. И хотя "Хроника" не указывала имена своих составителей, КГБ легко их "вычислял", находил и сажал. Но раз за разом на смену арестованным приходили новые добровольцы. Только благодаря их самоотверженности "Хроника" смогла выходить на протяжении почти полутора десятилетий.

Сегодня можно назвать тех, кто стоял у истоков "Хроники". Её основателем была поэт Н.Горбаневская. Сейчас она живёт во Франции. А в числе редакторов "Хроники" в разное время были мои друзья, — замечательный публицист и поэт Ан.Якобсон, педагог и поэт И.Габай. Увы! — их обоих уже нет в живых.

"Хроника" — лишь одна из множества граней демократического движения. А Самиздат? В конце 60-х, казалось, пол-Москвы отстукивало на машинке то "Раковый корпус" или "В круге первом" Солженицына, то стихи Мандельштама, "Реквием" Ахматовой или "Лебединый стан" Цветаевой, то философские или политические трактаты, то записи судов, чьи-то "последние слова" или письма в защиту арестованных. Копии передавались из рук в руки.

И звучал песенно-гитарный самиздат, переписывались и гуляли от Москвы до дальней Камчатки плёнки с песнями Галича, Кима, Высоцкого, Окуджавы. Быть может, я ошибаюсь, но было, по-моему, в воздухе самого конца 60-х что-то пьянящее. То первое упоение свободой, когда кажется нипочём даже лагерь. — Вот, мол, я распрямился, почувствовал себя свободным, я не боюсь высказываться, заявляю своё мнение, я вправе так поступать, а вот вы, охранители и каратели, не вправе меня за это преследовать. А если всё-таки преследуете, судите и сажаете, то это вы нарушаете Закон и поступаете противоправно. Свобода слова… Свобода печати… Конституция…

Но менялись и суровели времена. В 70-е всё больше правозащитников отправлялось кто — не по своей воле — далеко на Восток, кто не дожидаясь этого — на Запад. Перед теми же, кто ещё оставался на свободе, явственно замаячил призрак лагеря, психушки, тюрьмы.

Что же заставляло диссидентов — в сущности немногочисленную и разнородную кучку — вступать в неравную борьбу с властями, противостоять жестокой и бездушной машине, ставить на кон свою свободу и благополучие?

Вряд ли можно однозначно ответить на этот вопрос. Дети 56г., диссиденты восприняли как нравственный урок нашей недавней истории, что покорность рождает произвол, что позорно молчать, когда творится расправа над невинными. И что в конечном счёте каждый ответственен за всё, что происходит в нашей стране.

Свою позицию правозащитники отстаивали в статьях и обращениях, в письмах в защиту узников совести, на "проработках" и допросах, на судах и в лагерях.

Было бы нечестным умолчать, что случалось порой и другое. Бывало, что иные правозащитники, попав под жернова этой мельницы, не выдерживали, — и сдавались, отрекались, предавали, выступали с покаянными телеинтервью. Я мог бы по этому поводу заметить, что диссиденты не были не ведающими страха каменными истуканами, а были обычными людьми, — из плоти и крови. Но ещё существеннее сказать, что подобные отречения случались нечасто и были исключениями из общего правила.

Невозможно в кратком очерке рассказать о всех замечательных людях, близко знакомых мне по демократическому движению. Судьба каждого из них заслуживает отдельного рассказа. Кратко упомяну хотя бы троих, — их так не хватает сегодня!

Заслуги одного ныне широко признаны, его имя на слуху у всех. На слова его сегодня ссылаются в споре как на веский аргумент, его авторитетом стремятся подкрепить свою позицию, знакомством с ним готовы гордиться иные из тех, кто травил его только вчера. И академик, и герой, в недавнем прошлом — лишённый наград и званий ссыльный, затем — народный депутат, оболганный в годы застоя и вновь оболганный в годы "гласности", заступник всех гонимых и гонимый сам, наша гордость, совесть нашей страны — Андрей Дмитриевич Сахаров.

Другой — участник войны, орденоносец, генерал-майор, преподаватель академии им.Фрунзе, он за свои выступления был разжалован и даже лишён генеральской пенсии. Он не смирился, не перестал защищать гонимых и — человек большой души и крепкого рассудка — был заключён в психиатрическую больницу. Он вынес 5 лет этого ада, но, и вырвавшись из него, не перестал отстаивать справедливость. Он был одним из основателей Московской группы "Хельсинки". В 77г. он — советским гражданином — поехал для хирургического лечения в США. Ему не дали вернуться, лишили его гражданства. Он умер на чужбине в 87г. Его имя — Пётр Григорьевич Григоренко.