Кадуцей. Между жизнью и смертью - страница 15

Но в ту секунду, что я хотел потратить условно на низкий старт, произошло сразу несколько событий.

Первое, девушка немыслимо изогнувшись, влепила по харе главаря, ногой.

Второе, главарь определенно не почувствовал удар. Так как последующий резкий удар свободной руки заставил девчушку буквально сложится пополам и полететь в мою сторону.

Третье, за то время когда я зачарованно наблюдал как тело девушки пытается растечься лужицей по земле, оставшиеся три биоманьякатора, успели нас окружить, разом похоронив надежды на бегство.

Говорят, перед смертью жизнь мелькает перед глазами.

Фигня! Единственное что мелькало у меня – это два здоровенных транспаранта: «Какая же глупая смерть» и «Ну ты и дурааак»

Машинально я попытался стать между главарем и девушкой. В какой-то книге читал, что спасение человеческой жизни перед непосредственной смертью, очень ценится Главным/ной по распределению реинкарнации. Хотя как повезет…Реинкарнируют меня в азиатскую девочку и как потом жить? Мне же медведь не просто на ухо наступил, а со вкусом топтался вместе с друзьями…

Или в аниме забросят или не дай Ками эромангу…Жуть…А если туда же, но девочкой?!

Какая хрень лезет в голову…ужас. Лучше в кота. Обязательно рыжего и крупного. Пожалуйста! Обещаю даже давать себя гладить. Иногда.

Мысли хоть и сильно отвлекали своей бредовостью, но анализируя окружающую обстановку, безжалостно вынесли вердикт: «Уйти не дадут», и хотя бы не позволяли скатываться в жалкое состояние вымаливающее пощаду.

Хотя попытка не пытка и в траву полетели бумажник вместе с телефоном.

– Может договоримся мужики? Я ничего не видел и не слышал, шел по своим делам и никого не трогал? – голос самую малость дрожал, но в целом звучал более-менее уверенно. Впрочем наблюдая в отсветах все еще включенного смартфона, как четыре тени сжимают кольцо, мне оставалось лишь поднять руки в защитной стойке в надежде хоть одному поставить болезненную гематому, что впрочем лишь развеселило компанию стероидных упырей. И они даже перекинулись словами, больше напоминающими лай собак.

В последней попытке достойно отстрочить неизбежное, я даже воскресил свои позабытые знания английского, и чуть-чуть испанского. Потом последовала мешанина слов из итальянского, французского, японского, латыни и прочих обрывочных фразах, что зачастую мы слышим в течении своей жизни.

Ни-че-го. Ноль реакции.

Лишь когда меня, несмотря на все сопротивление, всего лишь легонько толкнули на возврате отчего, кажется, правое ребро хрустнуло и падая на девушку, я окончательно понял: - Все, Сереженька. Отбегался родимый.

И мир сжавшись в одну светлую точку, резко взорвался.

***

Пробуждение далось тяжело. Дышать больно и тяжело, нос забит. Лицо словно что-то стягивает, словно кто-то накинул целлофановый пакет на голову, а тело ломит так, словно меня избили…

Ах да, точно. Меня ведь избили. Хотя…

Морщась, проверил все конечности на целостность. Пощупав ребра и резкой боли тоже не почувствовал. Это конечно не показатель, но вроде острого состояния нет и в ближайшее время помирать не собираюсь.

Кстати, на счет хмырей… оглядываюсь вокруг - никого нет, кроме девушки. Глаза наверняка привыкли к темноте, так как я вполне различаю девушку и даже вижу лежащий неподалеку телефон и бумажник. Надо проверить её, как она.

Хммм…Ну что могу сказать. Пульс стабильный, хоть и слабого наполнения. Дышит. В глубоком обмороке.

Хотел получше рассмотреть, но телефон не подавал признаков жизни. Может это те уроды сделали? Но какой в этом смысл.

Чёрт. Хреново-то как. Вызвать бы скорую…Пошарил по карманам пострадавшей. Пусто. Тоже странно, у меня ничего не забрали, а вот её обчистили. Или может у неё ничего не было изначально? Да ну, бред. Где это видано чтобы девушки добровольно расставались со своими гаджетами?

А ведь делать, что-то нужно. В принципе силы есть, идти могу. Вот только что с барышней делать? Бросать неохота, да и неправильно это. Ей определенно нужно в больницу, но она почти в трех километрах отсюда, тогда как до моего дома метров двести. Ну или триста, учитывая, что я слегка потерялся и теперь представлял себе лишь очень смутно как возвращаться на аллею.