Каин - страница 4

– Я хочу взять себе в жены Аван и уйти с ней, основав другой стан. Сегодня же приду и заявлю о своём намерении. Но как мне лучше сказать ей об этом?

Каина, от только что услышанного, будто ударила молния. Вмиг его окутало ужасом и гневом, отчего он встал, как вкопанный, широко раскрыв глаза. Ведь Аван любовь всей его жизни, потому земледелец и не мог спокойно отреагировать на слова брата. Мало того, что он завидовал младшему за случай с жертвоприношением, так ещё и вспыхнула ревность, распалив и без этого ноющую рану. Однако новая ненависть в большей степени вытекала из ужаса, который охватил Каина в тот момент, когда вспомнились слова змея: «Господь своим любимцам воздаёт всё, что только те пожелают». Ведь Богу, в самом деле, подвластно смягчить сердце Аван в момент признания Авеля. Да и к тому же неизвестно, нужно ли Ему влиять на её выбор?.. И тогда, обдумав свои тревоги, старший брат ответил: «Пойдём в поле». Пастух же, согласившись, кивнул, решив, что Каин просто не хочет терять времени и будет совместно с делами вести с ним диалог.

Земледелец повёл пастуха в другое поле, где он ещё не обрабатывал землю и, в принципе, для остальных не мог там находиться. Пропустив Авеля вперёд, Каин огляделся по сторонам. И когда он убедился, что в округе никого нет, кроме них двоих, то взял камень и со всей силы ударил по голове младшего брата. От этого пастух упал. Как только земледелец убедился, что Авель умер, то развернулся и отправился работать на своё поле.

Но на пути, спустя недолгое время, раздался возглас в голове. И сказал Господь Бог Каину: «Где Авель, брат твой?» Он сказал: «Не знаю; разве я сторож брату моему?» И сказал Господь: «Что ты сделал? Голос крови брата твоего вопиет ко Мне от земли; и ныне проклят ты от земли, которая отверзла уста свои принять кровь брата твоего от руки твоей; когда ты будешь возделывать землю, она не станет более давать силы своей для тебя; ты будешь изгнанником и скитальцем на земле». И сказал Каин Господу Богу: «Наказание мое больше, нежели снести можно; вот, Ты теперь сгоняешь меня с лица земли, и от лица Твоего я скроюсь, и буду изгнанником и скитальцем на земле; и всякий, кто встретится со мною, убьет меня». И сказал ему Господь Бог: «Зато всякому, кто убьет Каина, отмстится всемеро». И сделал Господь Бог Каину знамение, чтобы никто, встретившись с ним, не убил его.

Будто выжигая клеймо, сделалась отметина на лбу, после чего Каин побежал. Он пустился в бег, разыскивая свою сестру Аван. Ему не хотелось встречи с кем-то другим, потому земледелец и тревожился, что она окажется в присутствии кого-либо. Ведь мало приятного лишний раз подвергаться осуждению… И когда он пробегал своё возделанное поле, посев которого уже успел погибнуть, то навстречу выбежала его любовь:

– Каин! Я искала тебя. Мы все в курсе. Почему ты убил его? Мне отец рассказал о вашем вчерашнем разговоре. Неужели из-за этого?!

– Дело не только в том, что мне пришлось терпеть несправедливость. Авель хотел забрать тебя в жены. Я бы не смог с этим жить! Аван, я люблю тебя всем сердцем. Мне стыдно, что не сказал этого раньше, но уже ничего не исправишь. Так вышло…

– Что ты наделал?! Разве могла бы я быть с кем-то другим, кроме тебя? Ты же видел, Каин, что я с тобой разделяю эти чувства! Мы ведь оба ощущали привязанность друг к другу.

– Творец ценил его больше, чем меня. Я боялся, что Он вложит в твоё сердце любовь к нему.

– Но такая любовь как наша, ведь исходит от Бога. А значит, Он изначально видел нас одним целым. Наша тяга друг к другу ведь не подобие чувства голода или сильного желания чего-то. Это выше пониманий, которое сильнее страха, зависти и жажды. Но почему ты пошёл на поводу у другого..?

И тут Каин мысленно согласился с Аван. Вероятность того, что Бог смягчил бы её сердце, являлась ничтожно малой. Но тем не менее, он не испытывал угрызений совести, ведь Авель без того был ему ненавистен.

– Тогда пойдём со мной и исправим хоть что-то. Нагоним наше с тобой упущенное время. Мне более нет места в стане.

– Но куда?

– В землю Нод. Это бедная земля, и потому мы никого там не встретим. А значит, нам никто не навредит и не станет злословить, осуждая.