Каина - страница 4

— Манинья, остановись, — взмолился Такупай. — Не надо вспоминать, что было раньше. Не надо ввязываться в новую опасную историю! Ты же знаешь, что огненные глаза не предвещают ничего хорошего.

— Да, Гуайко, ты прав. Сейчас я должна думать только о золоте. Эй! — крикнула она остальным членам свиты, расположившимся чуть поодаль в ожидании распоряжений госпожи. — Отплываем!

— Постой, постой, куда ты велела плыть? — в отчаянии воскликнул Такупай, увидев, что их лодка направляется вниз по реке. — Тебе нельзя туда, Манинья! Там — Сан-Игнасио-де-Кокуй! Не стоит возвращаться туда.

— Кому принадлежит эта сельва, Гуайко? — встав в позу повелительницы, спросила Манинья.

— Тебе.

— Значит, Манинья Еричана пойдет туда, куда ей захочется.

— Но, Манинья!.. — умоляюще восклицал Такупай, опустившись перед госпожой на колени. — Там нас ждет беда.

— Манинья Еричана — хозяйка всего! Она никого не боится, и никто не посмеет причинить ей вред! — стояла на своем повелительница сельвы.

Такупай обреченно махнул рукой и умолк. Ему было страшно даже подумать о том, что ждет Манинью впереди. Эта встреча на реке с Рикардо Леоном и девушкой, назвавшейся Каталиной Мирандой, заставила Такупая внутренне содрогнуться. Он сразу с ужасом представил, как могут дальше развернуться события. А тут еще Манинья заупрямилась — во что бы то ни стало ей опять понадобился мужчина с огненными глазами! Как же остановить ее? Как убедить? Ведь не может же Такупай рассказать ей всю правду! Не должен рассказывать! Иначе случится еще большее несчастье...

— Сколько лет прошло с тех пор, Гуайко? — услышал он властный голос госпожи.

— Что ты имеешь в виду? — спросил он и почувствовал, как мертвящий холод охватил все его существо.

— Не прикидывайся дураком. Ты прекрасно знаешь, о чем я спрашиваю.

— Двадцать пять, — вынужден был повиноваться Такупай.

— Да, у него были огненные глаза, и он меня бросил, — пробормотала Манинья. — Двадцать пять лет тому назад...

Понимая, что госпожа вновь предалась воспоминаниям, Такупай решил проявить безжалостность:

— Я вижу, тебе приятно вспоминать о любовных утехах с тем мужчиной. А почему бы тебе не припомнить, что было потом, когда он тебя не просто бросил, а бросил беременной?! Ты делала все, чтобы уничтожить этот плод, но даже купания в красных водах сельвы тебе не помогли. На какие ухищрения ты ни шла, какие заклинания ни произносила, а живот рос. Ты кричала, как раненое животное, надеясь с криком исторгнуть из себя ненавистный плод... Все было напрасно. И тогда ты поняла, что придется рожать. Позвала Такупая: «Пойдем подальше отсюда, где меня никто не сможет увидеть». Мы спустились вниз по реке Негро, и тут, неподалеку от Сан-Игнасио, ты родила...

— Дальше не надо, Гуайко, — взмолилась Манинья.

— Нет уж, слушай до конца! — не зная другого способа спасти свою госпожу, осмелился перечить ей Такупай. — У тебя родилась девочка. Такупай принял ее на руки. Вот этими руками я держал твое дитя, Манинья!

— Не надо, больше не могу, — выдохнула она.

— Слушай! Только так я смогу заставить тебя повернуть назад и не появляться в Сан-Игнасио. Вспомни, какая в ту ночь была луна. Красная, огромная. Ты взывала к ней, молила, чтобы ребенок родился мертвым. Но твоя заступница отвернула от тебя

свой кровавый лик, скрылась за тучей. И ты рожала в кромешной темноте. А потом, когда услышала крик младенца, сказала мне... Ты помнишь, что ты сказала тогда?

— Прошу тебя, Гуайко, хватит...

— Ты сказала: «Этот ребенок должен умереть. Унеси его куда-нибудь и убей. А мне принеси его мертвое сердце».

Манинья уже не могла говорить и только обессилено махала руками, моля Такупая не погружать ее и дальше в ад воспоминаний.

— Я сейчас закончу, — отреагировал на ее жесты индеец. — Ты была жестокой, потому что тебе дороже всего на свете твоя вечная молодость. «Если я взгляну на нее, — сказала ты, — это будет означать мою смерть. Иди, Гуайко, иди! Жизнь этой девочки для меня — смерть». И Такупай исполнил твою волю — принес мертвое сердце твоей дочери.

— Все, Гуайко, хватит! — обрела наконец голос Манинья. — Мы дальше не плывем! Я хочу сойти на берег и прислушаться к сельве. Надо разобраться... Я запуталась... Не могу понять, что подсказывает мне сельва...