Как Гитлер пришел к власти: Германский фашизм и монополии - страница 11

К тому же псевдосоциалистические организации, как правило, поощрялись их закулисными менеджерами с изрядной опаской и не очень умно. Это объяснялось прежде всего тем, что «пангерманские» фабриканты, крупные помещики, военщина и чиновники высокого ранга плохо представляли себе склад характера и общеобразовательный уровень политически активных рабочих. Кроме того, они постоянно боялись, как бы внесение в сознание рабочего класса даже заведомо искаженных социалистических идей не привело в конечном счете к совершенно нежелательным результатам — не повысило бы его готовность к восприятию революционных положений.

На такие опасения следует особо указать потому, что они, как известно, имелись и у всех последующих покровителей так называемого национал-социализма вплоть до 1933–1934 гг. и сыграли немалую роль в истории германского фашизма. Вместе с тем следует иметь в виду, что опасениям этим отнюдь не придавалось решающего значения, ибо не только любая разновидность псевдосоциалистической массовой демагогии, но и любая попытка активизации трудящихся с реакционными целями таила в себе в условиях обострения классовой борьбы неизбежный риск. Для того чтобы мобилизовать эксплуатируемых на действия, направленные против их же собственных интересов, реакционерам волей-неволей приходилось идти на резкую критику некоторых элементов и явлений того эксплуататорского строя, который они в действительности защищали и укрепляли, а также предпринимать хотя бы показные наскоки на него.

Эта ведшаяся для обмана масс игра в мнимую революционность могла выйти из-под контроля и впрямь толкнуть их на сторону революционных сил. Признание на словах справедливости даже минимальных социальных требований трудящихся могло при определенных обстоятельствах обострить понимание ими существа социальных проблем и дать им осознать, что только подлинно социалистическое рабочее движение действительно защищает их интересы.

Призывая к свержению республики, реакция тем самым невольно ослабляла доверие к государственной власти вообще, ставила под вопрос самое существование буржуазного государства как такового, служителями которого стали теперь и многие кайзеровские чиновники и офицеры, нередко вдохновлявшие праворадикальных демагогов. Антикапиталистически подаваемый антисемитизм в сочетании с демагогическим обличением банковских плутократов, акционерных компаний и спекулянтов вопреки поле реакционеров мог усилить ненависть и к вполне «арийским» капиталистам, т. е. обратить народный гнев против закулисных вдохновителей самих этих демагогов.

«Пангерманские» подстрекатели и милитаристские путчисты-заговорщики ясно сознавали возможное угрожающее системе побочное воздействие развернутой ими травли Веймарской республики, евреев и плутократии. Они постоянно старались заполучить информацию о том, какой резонанс вызывает праворадикальная агитация. Капитан Майр требовал от своих людей внедряться и в реакционные организации, чтобы наблюдать за настроениями в них.

Так один из осведомителей капитана Майра, по фамилии Гитлер, по прямому указанию своего начальника, а быть может, как гласит другая версия, и по собственному почину 12 сентября 1919 г. очутился на очередном собрании членов ДАП в мюнхенской пивной «Штернэккеброй».

В тот вечер здесь выступал недавно обанкротившийся мелкий фабрикант Готфрид Федер — в нем Гитлер сразу же признал «доцента» со своих курсов. Оратор говорил о необходимости «рвать цепи процентной кабалы». Преподнесенная под этим лозунгом «теория» насчет «созидающего» и «загребающего прибыли» капитала хотя и могла произвести впечатление на невежественных представителей средних слоев (которые, возможно, на себе испытали бремя долговых процентов и закладных), но даже с точки зрения любой мало-мальски серьезной буржуазной политэкономии представляла собой редкостную чушь. Недаром ставший впоследствии самым рьяным официальным поборником этой «теории» имперский руководитель пропаганды Йозеф Геббельс отзывался о ней и о требовании «рвать цепи процентной кабалы» с циничным презрением. «Что значит: рвать? — высказался он однажды с глазу на глаз. — У того, кто вынужден читать сей федеровский бред, это вызывает именно рвоту»