Как Мэй ходила в гости - страница 17

В июле, вскоре после того, как был объявлен победитель поэтического конкурса, Блейк поставил перед начальством вопрос, что я, как человек, посадивший и вырастивший тис, ставший предметом поэтического вдохновения, тоже заслуживаю поощрения. Глава отдела ландшафтной архитектуры рассмеялась ему прямо в лицо, но помог декан, математик с душой ученого-ботаника – по словам Блейка, он часто наблюдал, как тот любуется тисом ягодным. На утряску вопроса ушло три месяца, и все это время Блейк ничего мне не говорил. И вдруг одним октябрьским утром он объявил, что «в знак признательности за мое служение университету и его историческим садам» я получаю месяц оплачиваемого отпуска и могу использовать его в удобном для себя графике на протяжении следующего года.

Эта история попала в газеты. В небольшой статье автор отдавала должное благородству университетского начальства. Поскольку уже пятый год подряд награды за поэтический конкурс уходят мужчинам, писала она, очень радостно осознавать, что хотя бы косвенно признание получила и женщина.

И все это сделал для меня Блейк, человек с грустными глазами и обветренным лицом. Мне в жизни не давали столько дней отпуска.

Сью сказала, что это мой мини-саббатикал[28].

Лео сказал, что это может изменить мою жизнь.

Отец спросил, отправлюсь ли я путешествовать. Он все еще пользовался при ходьбе костылем, оберегая едва зажившее бедро.

Перво-наперво я перечитала посты про Эмбер Дуайт. С последнего моего визита на сайт появились новые тексты. Что я сделала во-вторых? Отправилась к тису, прихватив термос и одеяло. Дойдя до места, я подобрала разбросанные красные и синие пластиковые стаканчики (вечером по комнатам пировали старшекурсники, наведываясь друг к другу в гости) и добавила в землю вокруг ствола удобрение. А потом сидела возле тиса и пила кофе.

Мне подарили огромное количество свободного времени, и хотелось использовать его с толком. Очень быстро я сделала для себя три вывода.

1. Мне не требуется одиночество для самопознания, хотя многие целый год ждут отпуска, чтобы продумать перемены в своей жизни. Я порядком устала от этой женщины, носившей мое имя. Мне не хотелось перемещать ее в Италию, устраивать для нее длительные пешие прогулки, карабкаться в горы или разбивать лагерь в лесу.

2. Мне хотелось понять, какова я с другими людьми и почему этот человек, являющийся мной, такой трудный. Я помню, что говорила мама, которая тоже не особо умела дружить: «Если тебе уютно в собственном обществе, ты никогда не будешь одинока». Но была в этих словах некая недосказанность.

3. Поход в книжный давал ответ, что именно следует выбрать для общения с природой (см. пункт 1) или как раствориться в чтении, или оба варианта вместе.

Но появилась и другая идея. Если «друзья – это семья, которую мы выбираем», тут есть повод обеспокоиться – ведь я недостаточно внимательна к друзьям. Такие люди, как Гоулды или Эмбер Дуайт, легко собирают вокруг себя друзей. А другие, пройдя до середины жизненного пути, вдруг оглядываются вокруг – примерно как у себя в комнате, когда начинаешь подумывать, а не поменять ли старый диван на новый. И тут они задаются вопросом: что же мы в итоге имеем? Что за комнату я создал (а) для себя?

Я начала искать примеры для подражания, женские истории, связанные не с развязыванием войн или основанием городов, а скорее с воссоединением друзей и залечиванием семейных ран. Но что бы я ни находила, все время возвращалась к истории про Пенелопу. Пока Одиссей скитался по миру, Пенелопа оставалась дома. Ее история – психологически и эмоционально трудная: она растила сына, отказывала ухажерам. Она никуда не уезжала из Итаки, и ее модель поведения задала тон в литературе не на одно тысячелетие.

А что, если бы она снялась с места? Вместо того чтобы сидеть наверху в своих хоромах, она могла бы жить у друзей в другом королевстве. Поиск временной замены для собственной семьи требует не меньшей отваги, чем схватка с монстром. Покинув Итаку, Пенелопа создала бы свой собственный эпос о доме, когда пещера циклопа стала бы комнатой для гостьи, а Сцилла и Харибда – ее ложем. Где бы ни оказывался Одиссей, претерпевая трудности, он обращался к принимающей стороне за помощью, чтобы только вернуться домой. Но Пенелопа как гостья воспитанная, обязательно справилась бы у хозяев: Как поживаете? Все ли в порядке в вашем доме? Не ждете ли вы других гостей? И тогда литература пошла бы совсем другим путем.