Как на роду написано ... - страница 4
Подозрения его подтвердились: температура поднялась неожиданно и очень быстро. Скорая помощь отвезла пенсионера в Коммунарку, где, несмотря на интенсивную терапию и недельное нахождение под аппаратом ИВЛ, сердце не выдержало, и подполковник скончался.
Единственное, что Владимир Петрович успел сделать перед приездом скорой помощи – это надеть на шею амулет, подаренный отцом в 1956 году. Во время службы он всегда надевал его, когда намечались какие-либо особые мероприятия, могущие привести к тяжёлым последствиям. И никогда амулет ещё его не подводил. Оберегал.
Часть первая. Феномен оберега.
Глава первая.
Владимир Петрович открыл глаза: взгляд упёрся в серый дощатый низкий потолок с висящей посередине керосиновой лампой. Свет в комнату проникал из двух маленьких окон, расположенных под самым потолком. Он лежал на кровати лицом к ним. Комната, в которой страдалец находился, походила на больничную палату, поскольку там было не менее десяти кроватей с лежащими на них людьми в той или иной степени перевязанными бинтами. Однако тяжёлый дух, немытый пол и грязь на стёклах окон не позволяли это с уверенностью утверждать.
«Не понял! Ведь я лежал в отдельном боксе на двоих в Коммунарке под аппаратом ИВЛ и вдруг оказался здесь.»
Он пошевелил ногами и руками: всё работало, только правая нога в районе бедра сильно болела. Владимир Петрович откинул простыни: бедро правой ноги было забинтовано и на повязке расплывалось пятно уже засохшей крови. Бинты также были серые, неприглядного вида. Рана давно не перевязывалась.
«Дышится мне свободно, кашля нет. Температуры – тоже. Аппарат ИВЛ и капельницы у кровати не стоят. Что же случилось с ногой? И что за место, где я оказался?»
Владимир Петрович провёл рукой по голове и вздрогнул: на ней были волосы! И огромная шишка на темечке, отдающаяся сильной болью при касании. Только сейчас обратил внимание на свои руки: это были не его руки. Совершенно без выступающих перекрученных вен, покрытые густыми чёрными волосами и со шрамом на правом предплечье, которого у него ранее не было. Пальцы длинные с хорошо ухоженными ногтями.
Лицо тут же покрылось испариной: он всё вспомнил!
- Любезный, - обратился поручик к больному, только что завершившему бритье, - не одолжишь мне на минутку зеркало.
«Не так уж и плохо! Бледноват, щёки ввалились, мешки под глазами, волосы давно не мыты … Но лицо симпатичное, глаза голубые, нос тонкий и прямой, уши не оттопыренные, волосы чёрные, зубы все на месте, белые. Даже щёточка усов над верхней губой. Что ж, будем жить!»
«В августе 1916 года через Архангельск на кораблях конвоя поручик Северцев Владимир Павлович в составе третьей особой пехотной бригады Российской армии, которой командовал генерал-майор В.В. Марушевский, оказался во Франции. Особенно сильно часть, в которой служил поручик, была потрёпана в боях весной 1917 года в так называемом «наступлении Нивеля». Она понесла большие потери и была отведена на отдых и переформирование в военный лагерь Ла-Куртин в районе Лиможа. Однако революционные настроения из России уже охватили русские войска во Франции, и они требовали возвращения на родину и прекращения войны. Вместо этого местные власти приказали им вернуться на германский фронт. Произошёл бунт, который был жестоко подавлен. Русским солдатам и офицерам было предложено либо войти в состав французских частей и вернуться на фронт, либо трудиться на французских предприятиях. Ещё можно было отправиться на каторгу во французские колонии в Северной Африке. О возвращении в Россию пока речи не было.
Выбор был невелик. Поручик Северцев был сыт войной «по горло». Даже получив «Военный крест республики Франции» и медаль «За ранение» на фронт не рвался. Да и в России ничто хорошее его не ожидало. В 1914 году он окончил университет в Санкт-Петербурге, стал дипломированным экономистом-финансистом, но вместо деятельности на гражданском поприще оказался на офицерских краткосрочных курсах, с которых был выпущен подпоручиком. Хоть и числился дворянином, но ни поместий, ни фабрик и заводов в собственности не имел. Возвращаться в революционную Россию ему категорически не хотелось. Тем более участвовать в Гражданской войне, о которой был отлично осведомлён. Поэтому поручик примкнул к тем военнослужащим, которые хотели бы трудиться на французских предприятиях. Даже сумел получить направление на завод, выпускающий патроны и расположенный в пригороде Нанта.