Как не пропасть в Волшебной стране - страница 14

— Здравствуйте, — еще раз растерянно произнесла Юля. Она уже сообразила, что ждать добра от существ, которые называют детей «говорящей едой» не приходится.

И только Катька, не понимающая всей серьезности переплета, в который они угодили, не утратила настроя:

— Ну, я же говорила, что здесь живут великаны! Говорила! Смотрите, какие они большие. Тетенька, а вас как зовут? А меня — Катя.

— Странно, разговаривают, выглядят почти как мы, только какие-то совсем крошечные — вдоволь насмотревшись, сделала вывод мамаша.

— Тетенька, но мы же еще маленькие! — объяснила Катя. И великанша наконец обратила на нее внимание.

— Да, прямо скажем не очень большие. Навар будет так себе… У вас что все такие?

— Да нет же, мы просто дети!

— И сколько тебе лет? — заинтересовалась гигантская женщина.

— Четыре! — с гордостью объявила Катя, а великанша с негодованием фыркнула:

— Какие же вы дети?! Вот ему — она мотнула головой в сторону своего сына — еще и годика нету, а он уже охотится! Без добычи никогда не возвращается!

Тут, в беседу опять вмешалась Юля:

— Стало быть, вы собираетесь нас съесть?

Великаны переглянулись и закивали головами, как китайские болванчики.

— И вас не смущает, что мы разговариваем, то есть разумны? — мамаша с сыночком опять переглянулись и опять закивали головами, только теперь из стороны в сторону.

— Стало быть, вы — каннибалы, то есть, учитывая, что мы принадлежим к разным биологическим видам, уместнее сказать людоеды! Вы, что, и правда едите людей?

— Люююдиии? — внезапно взревела великанша — Это кто здесь люди?

— Мы — развела руками Юля.

Ничего не отвечая, хозяйка устремилась к стеллажам позади стола и начала в них рыться. При этом она не прекращала бубнеть себе под нос: «Куда она запропастилась… Я точно помню, что куда-то сюда клала… Она вроде синенькая была… или зеленая»… Из-под ее рук во все стороны летела разная утварь, и наконец раздался радостный рев. Через мгновение великанша вернулась к столу, держа перед собой… книгу. Шлепнув ее на столешницу и, чуть не задев при этом детей, женщина начала лихорадочно переворачивать страницы.

— Вот! — торжествующе воскликнула она и что-то подчеркнула своим огромным ногтем. Потом осторожно, двумя пальцами ухватила за шиворот сопротивляющегося Мелкого. Поднеся его к глазам она начала поворачивать его то влево, то вправо, глядя то на мальчика, то в книгу… С высоты Тимофей увидел, что на одной странице разворота были нарисованы мужчина и женщина, а на другой мальчик и девочка.

Вдоволь насмотревшись, она поставила Мелкого на место и расстроено плюхнулась на ближайший стул.

— И правда, человеческие детеныши! Очень ядовитые — она жестом предложила сыну самому убедиться, но тот лишь попятился от стола.

— Мы не ядо… — начала была Катька, но Мелкий предусмотрительно зажал малышке рот рукой.

— Что же теперь с ними делать? — продолжила горевать великанша. — Видно, придется кузине снести — она славные натирания делает из ядов — авось и их сгодится!

С этими словами, она, не вставая, дотянулась до шкафчика и достала из него деревянные миску и ложку. Затем по очереди ложкой осторожно перенесла ребят в миску.

— Посидите-ка пока тут, человеческие детеныши — она тяжело поднялась и направилась к выходу: — Малыш, пойдем, мама еще раз покажет тебе кто съедобный, а кто нет.

Как только дверь за великанами закрылась, Мелкий сразу же попробовал допрыгнуть до края миски. Но у нее были слишком высокие и ужасно скользкие стены. Он отошел подальше и смерил высоту — примерно два его роста — да, он точно не допрыгнет. Он развернулся к глядящим во все глаза на него девчонкам.

— Сейчас я обопрусь на стену, Юлька, ты станешь мне на плечи, и попробуешь дотянуться до края.

План был хорош, только Мелкий не учел, что стены у миски расширялись кверху и в результате два его роста превратились в два с половиной. Так что Юлька как не старалась, но так и не смогла ухватиться, а в результате и вовсе соскользнула с плеч парнишки. Когда они отдышались, Мелкий решил:

— Придется Катьке.

— Но она не сможет нас поднять — ей не хватит силы — заметила Юля.

— Сама хотя бы сбежит.