Как перехитрить дракона - страница 9
И Иккингу поспать не дал. Словно маленькая разъяренная грелка, Беззубик подскочил со своего места в изножье кровати, проковылял по ногам и туловищу хозяина, уселся ему на лоб и сердито зашипел:
– Б’бе-беззубик ОПЯТЬ п’про-проснулся… Это не’не-честно… не’не-честно! ПОЧЕМУ Б’бе-беззубик не ссспит? Всссе к’кругом ссспят…
Поверьте на слово: проснуться в пять утра оттого, что у вас на голове сидит дракон и сердито шипит, пуская кольца вонючего дыма прямо вам в нос, – не самое лучшее начало дня.
– Ну вот, теперь и я проснулся, – буркнул Иккинг, кашляя спросонок. – Будь добр, выдувай свои кольца куда-нибудь в сторону, у меня уже горло болит…
– Ах ты, соня, – возмущенно запыхтел Беззубик, исходя дымом пуще прежнего. – Ты жалкий ч’че-человечишка, куда тебе п’понять… мы, д’драконы, такие нежжжные… нам н’ну-нужна ссспяч’чка…
– Спасибо, Беззубик, – проворчал Иккинг, справившись с приступом кашля. – Но вставать пока рано, можно еще немного подремать…
Он перевернулся на другой бок и уютно завернулся в меховое одеяло, намереваясь поспать еще чуть-чуть.
Но раз уж Беззубик проснулся – он ПРОСНУЛСЯ. Маленький дракончик прилег ненадолго рядом с хозяином и даже прикрыл глаза, но тут же вскочил снова.
– Б’бе-беззубик уже встает! – заявил он и, помахав крылышками над головой Иккинга, взъерошил ему волосы и громко хрюкнул в ухо. – Ч’чу-чудесное утро! Вставай! Вставай! Б’бе-беззубик хоч’чет есть… Ик’кинг приготовит Б’бе-беззубику вкусссный за-а-автрак…
Когда это не помогло, Беззубик вскарабкался хозяину на плечо и заорал ему прямо в ухо:
– ТРЕВОГА! ПОДЪЕМ! Б’бе-беззубик хоч’чет пи-пи! Скорей!
Иккинг подскочил как ужаленный.
– Ох, тысяча растреклятых медуз, только не сейчас, Беззубик, только не в постель… Потерпи немного, Беззубик, потерпи…
Он выпрыгнул из постели босиком на промерзший пол и накинул на себя четыре слоя меховых одежд. Беззубик порхал вокруг него с криками:
– СКОРЕЙ, СССКОРЕЙ! Б’бе-беззубик хоч’чет пи-пи! Скорей!
– Ну потерпи же! – молил Иккинг.
Чтобы отодвинуть заледенелый засов на входной двери, пришлось натянуть рукавицы.
Беззубик визжал:
– Скорей! Скорей! Скорей!
Иккинг распахнул дверь – снаружи было темно, как ночью, и ужасно холодно. Морозный воздух ворвался в дом – и Иккингу показалось, будто ему в лицо выплеснули ушат ледяной воды.
Беззубик с криками «Скорей! Скорей!» выпорхнул на улицу и уселся на сугроб в метре от входной двери.
– Молодец, Беззубик, что потерпел, – похвалил Иккинг, приплясывая на месте, чтобы согреться.
Беззубик присел, на его мордочке появилось выражение предельной сосредоточенности, аж рожки наморщились, но… ничего не произошло.
Посидев немного, Беззубик поднялся.
– Не-а, Б’бе-беззубик не хоч’чет пи-пи! – решительно заявил он.
Иккинг в сердцах всплеснул руками.
Все-таки нелегкое это дело – воспитывать дракона.
Возвращаться в постель уже не было смысла, так что Иккинг пошел готовить себе завтрак. За этим занятием у него было время подумать.
Иккинг очень беспокоился о Рыбьеноге. С чего он вдруг накинулся на Истероидов?! Это было совсем не в его характере. Обычно стоило Рыбьеногу учуять приближение кого-нибудь вроде Истероидов, как он с завидной прытью мчался куда угодно, лишь бы подальше. Ну ладно, допустим, шестьдесят восемь падений пробудили в нем берсерка, но все равно это слишком странно…
И выглядит Рыбьеног в последнее время как-то неважно. Чихает, дрожит – совсем непохоже на берсерка. Видимо, с другом ЧТО-ТО СТРЯСЛОСЬ…
Примерно через час дверь распахнулась, едва не слетев с петель, и в комнату в поисках завтрака ворвался Стоик Обширный, отец Иккинга. Он топал, создавая вокруг себя небольшое землетрясение, и зевал так, что показывались миндалины. Стоик Обширный был именно таким, каким и должен быть Настоящий Викинг: два метра ростом, пышная борода, полное отсутствие шеи, гора мускулов и очень вялая мыслительная активность.
– Что, сынок, уже кашку сварил? – проревел он. – Молодец, молодец…
Стоик не стал утруждаться класть кашу в тарелку. Просто снял котел с огня, уселся за стол и выхлебал овсянку через край.
– Папа! – позвал Иккинг.
– Гмм? – рассеянно отозвался Стоик, запрокинув голову, чтобы допить последние остатки.