Как первернуть жизнь с ног на голову часть первая. Принцесса Анастасия - страница 15
– Примета у них такая. Если в Большую Луну переспать у Озера, то размножатся… Фар, прекрати ржать, сам так сказал! Короче, плодовитость у них повысится.
– Правда?
– Нет, но они верят.
– А эти, селяне, они, когда шли, все время что-то бормотали. Всякие камни, деревья. Это зачем?
– От глупости. Темный народ, суеверный. Ляпнул один недоумок, остальные подхватили.
– Ладно тебе, Фар. Это в середине Мрачных дней появилось. Можно понять. Плохие были времена.
– А сейчас лучше?
– Для них – да.
– А для кого нет?
– Для других.
– Кого других? Э…
– Маррия!
– Поняла, молчу. А смысл-то в этом суеверии какой?
– Никакой. Типа, идешь к Озеру – предупреди Хозяйку. Вот и предупреждают. Кто песни поет, кто вопит: «Я иду», а кто вот так, что увидит, то и обзовет.
– У Озера есть Хозяйка?
– Нет. У Озера есть Ваади.
– А была?
– Не было. Пыталась одна тут стать…
– Черная Невеста?
– Тебя похвалить за догадливость?
– Нет, не надо, я скромная.
– Я и не собирался. Это все знают.
– Я не знала.
– А ты кроме нее тут вообще ни о ком не знаешь. Так что, выбирать тебе не из кого.
– А почему она Черная? Потому что… плохая?
– Мягко говоря, да. И из-за наряда. В Мрачные дни она была в свадебном платье. Черном.
– Стойте, а я тогда при чем? Как меня с ней могли спутать? Мое платье – белое. А белое даже в темноте черным не выглядит.
Фаарр посмотрел на Ваади, Ваади на меня, а я… Я заподозрила что-то неладное и полезла в траву искать платье. Нашла. Мое великолепное свадебное платье. Сухое и чистое. Абсолютно черного цвета. Расправила его и растерянно уставилась на парней.
– Ребята, как это?
Ответа не было. Я осторожно положила платье и отодвинулась подальше. На другую сторону костра. Некоторое время мы так и сидели молча. Я первая не выдержала:
– Может его все-таки утопить, как собиралась? Или сжечь? Еще надежней получится.
– Хорошо бы, – кивнул Ваади.
– Нет. Не думаю, – притормозил наши платье-уничтожающие порывы Фаарр. – Если бы все было так просто… Мария, ты уверена, что оно было белым?
Я обиженно фыркнула. Не могла же я забыть цвет собственного платья. Тем более такого платья. Перед глазами сама собой встала картина моего отражения в Озере. И платье тогда было белоснежным. Как и в доме Старой Бекки. Я отлично это помнила.
– Надень его, – прервал мои грезы Фаарр.
– Ни за что! – для убедительности отодвинулась еще дальше. – Я его боюсь.
– Молодец какая! Лезть в Озеро она не боится. Оказаться в чужом мире она не боится. А платья она боится. Надевай, сказал, саламандру тебе в воду!
– Я не лезла в Озеро, я нечаянно. И оказалась здесь нечаянно. Меня не спрашивали. А платье будет уже…
– Ага, хоть что-то будет чаяно. Нам отвернуться?
Судя по всему, шансов отвертеться от рискованного эксперимента у меня не было. Махнула безнадежно рукой и со скоростью беговой черепахи преодолела те несколько шагов, что казались мне безопасным расстоянием. Крепко зажмурилась, кое-как влезла в опасный наряд и повернулась, по-прежнему не открывая глаза.
– Обалдеть! – надо же, Фаарр даже саламандру с мандрагорой не вспомнил.
– Взбесившийся келпи! – зато Ваади порадовал новым оборотом. – Я же говорил!
Стоять с закрытыми глазами оказалось не очень весело. И вовсе не спокойно. Но совсем не страшно, просто ни капельки. Напротив, появилась такая уверенность, какой за всю свою жизнь не ощущала. А еще мне очень захотелось увидеть себя. Поэтому глаза я открыла, посмотрела на застывших в напряженных позах парней и потопала к Озеру.
– Эй, ты куда?
– Маррия, стой!
Это они в один голос закричали. Я отмахнулась и уже бегом рванула вперед, пока не попытались остановить. Домчалась до невысокого обрыва у воды и впилась глазами в озерную гладь.
Это была не та я, которую видела уже дважды. Женщина, смотрящая мне в глаза из глубин Озера, была совершенно другой. Сильная, властная и … жестокая. За долю секунды меня с головой накрыла паника. Путаясь в юбках и задыхаясь от нахлынувшего ужаса, принялась стаскивать с себя этот кошмар. Платье же словно приклеилось ко мне и слезать не собиралось. Я плакала, что-то кричала, слышала где-то вдалеке голоса ребят и проваливалась в темноту. Пока в этой темноте не мелькнула поляна с нереальными цветами и Он, мой Он из моего Сна. Резко рванулась, выныривая одновременно из тисков злополучного наряда и тьмы. Все! Свобода!