Как правильно разводиться - страница 10

Но особого выбора не было, и я нырнула за стойку. Следом за мной скользнула Леса, опустившись на коленки. Стоп, а ей зачем прятаться?..

Подруга, видимо, тоже осознала всю глупость своего поступка, но поздно. Дверь распахнулась, и я потянула её обратно, на всякий случай. Вид вылезающей из-под стола жены мог навести Кнесина на нехорошие мысли.

– Заберу Леску и домой, – услышали мы хрипловатый баритон Глеба, – а ты? Кстати, когда мы встретимся, чтобы обсудить детали?

– Ты про Безумца? – Меф. Голос у мужа был такой усталый, что мне невольно стало его жаль. Пока смысл слов не дошёл… вообще не дошёл. Какой ещё безумец? – Старт через три дня, успеем разобраться и с Ветровым, и с хозяевами.

Разобраться?! Я покосилась на Леску, подруга – на меня. В её взгляде читалось откровенное непонимание.

– Я бы поспешил, – не согласился Глеб, – ты домой?

– Пока не уверен. Одна из сотрудниц хотела зайти, вот думаю – потяну или нет.

Кнесин только присвистнул:

– Ты же собирался к своей массажистке? Сначала с сотрудницей, потом с Эрикой… не удивительно, что на Ветрова сил не хватает.

Убъю детектива! Мой муж, оказывается, гулял вовсю, а этот придурок никого не нашёл!

– Не завидуй, Кнес, – хмыкнул Меф. Но вышло не слишком-то уверенно. Глеб тоже не оценил.

– Ну, я успел нагуляться до Лесы. К слову, она рассказала Алёне про студию.

– Знаю, тесть звонил. Но мне не ясно, где реакция. Она должна была вломиться домой, на работу, устроить скандал. Вместо этого – тишина. Даже после аварии промолчала. Почему?..

Кнесин громко хохотнул.

– Предлагаешь спросить у Лесаны? Мол, почему Рудова не устроила скандал твоему начальнику? Непорядок! Поговори с ней, образумь, что ли!

Мы с Лесой единодушно прыснули. Скорее, я подобью Леску на скандал, чем наооброт!

– Было бы идеально, – наигранно вздохнул муж, – ладно, Кнес, давай. Хотя, стой! Слушай, жениться на Лесе… оно стоило того?

Вопрос меня удивил. Какая ему разница?.. Я опасливо повернулась к подруге. Она сидела, закусив губу, и не двигалась. Молчал и Глеб.

– Лет через пять пойму, – наконец откликнулся он, – но детьми меня после Леси не напугать, а жена… Возвращаюсь однажды домой в три ночи – задержался в офисе, а в холле темно. Обычно Леська меня встречала, а сейчас она ложится рано, Леса приучила. В общем, никто ко мне не вышел, даже собака. Так тоскливо стало, но прохожу в спальню, забираюсь в кровать и слышу бурчащий голос Лески о том, "что возвращаются маньяки всякие под утро".

– Всё-таки ждала?

– Ждала. Поэтому и несусь каждый день домой до десяти, чтобы жена вовремя легла спать. Она моё. Мой человек.

– Спасибо, Кнес. Я понял.

Хлопнула дверь в приёмную. Кнесин ушёл, а к Мефу, цокая каблуками, ворвалась Анна. Оставалось надеяться, что она позабыла про нас, не вышедших из кабинета. Но охотница пролетела мимо. Щёлкнула ручка, послышалася её томный голос, и всё стихло.

– Если я вдруг рожу от умиления – ты знаешь, кто в этом виноват, – потянула Лесана. Запрокинув голову, я беззвучно расхохоталась. К чёрту Мефа! Зато у меня счастливая и довольная подруга!

– Иди уже к своему герою, – послала я, выразительно разминая пальцы. Говоришь, тебе нужен скандал, Елисеев?..

Ты его получишь!

Леска упорхнула к мужу, а я осталась в приёмной. Одна. Точнее, с двумя голубками за стеной. Ну что, Алёна, настал момент истины?..

Пока парочка слегка "поджаривалась", я бросила взгляд в широкое зеркало напротив секретарской стойки. По краям его бежали узоры, сплетаясь в природные мотивы – ажурные листики, цветочки. Я машинально коснулась их ногтем. Девушка в отражении не то, чтобы особо радовалась предстоящей свободе. Но и жить в таком браке невозможно.

Стянула резинку, наблюдая, как золотисто-рыжая волна льётся по плечам. Волосы мне достались от мамы, блестящие и мягкие, как в рекламе, а глаза от отца. Серо-зелёные, невзрачные. Некрасивые глаза, словно подёрнутая инеем северная земля.

Ну а характер – как в поговорке – в проезжего молодца.

Я тоскливо вздохнула.

Была одна вещь, которую Меф не помнил, а я помнила. До сих пор. Некоторые вещи не забываются. Как яркие пятна, они прожигаются в голове, в сознании, и остаются навсегда. Отравляя. Напоминая о постыдном, о собственной глупости. Все оступаются, особенно в школе, но едва ли…