Как приручить лорда или все способы соблазнения - страница 17

– Простите, миледи! На суше я очень неловок.

– Я улыбнулась.

– Вы од-дин из тех, к-кого милорд ос-ставил охранять эт-тот зам-мок?

Парень улыбнулся. Белоснежные зубы резко контрастировали с загорелой кожей.

– Шервуд Брик к Вашим услугам. Но Вы можете звать меня просто Шер.

Я кивнула и продолжила свой путь.

– Я всегда к Вашим услугам, госпожа! ― крикнул вдогонку юноша.

Лорд с пятью воинами скакал в Дувр. Если он не выйдет в море немедленно, то просто сойдёт с ума. Только там, стоя на мостике, и, наблюдая, как солнце заходит за горизонт, он сможет успокоиться, прийти в согласие с собой. Ветер и солёный бриз всегда действовали на капитана лучше любых лекарств, исцеляя физические и духовные недуги. Там, на корабле, его мысли прояснятся, и он примет для себя единственно верное решение. Но почему сейчас, несмотря на изнурительную скачку, его мозг работал в одном направлении? И это направление вело обратно, в сторону ВайтХолла. То, что произошло сегодня, он уже не мог назвать случайностью. Его тело реагировало на девушку, он хотел её. Джеймс пришпорил коня и поскакал ещё быстрее, чувствуя, что твердеет даже при воспоминании о стройных ножках Луизы. «Что, друг? Тебе нравится быть двоеженцем?» Внутренний голос задал совершенно уместный вопрос. «Кого из них ты выберешь? Решай, иначе неопределённость сожжёт тебя изнутри!»

Десять лет назад. Остров Битан

Джеймс сидел с Элис у костра и любовался звёздным небом. Деревня просто утопала в зелени пальм и экзотических растений, многие из которых оказались съедобными. Аборигены жили в добротных глиняных домах и носили длинные домотканые рубахи.

– Не обижайся, малышка, но я много повидал. Я всегда был уверен, что островитяне строят хижины из веток и носят набедренные повязки.

Девушка рассмеялась.

– Отец Бенидикт научил нас многому. Мы стали более, как это сказать?

– Цивилизованными?

– Да. Женщины научились прясть и ткать, а мужчины делают красивую мебель. Тут растут не только пальмы. На склонах скал много каменных деревьев, уэмапутта. Из них строят большие лодки.

– И сколько святой отец прожил тут?

– Десять лет. Он приплыл на корабле-призраке.

– Что это значит?

– Наши мужчины рыбачили в открытом море. Они заметили дрейфующую шхуну. Команда погибла от какой-то болезни. Тела матросов покрывали гнойные язвы. Выжил только один.

– Чума!

– Да. Именно так святой отец и называл эту болезнь. Мы приютили его в деревне. Он много сделал для моего народа.

– И он никогда не пытался вернуться домой?

Элис тяжело вздохнула.

– Никто не может покинуть этот остров. Иначе смерть.

Джеймс увидел, как на площадке появилось несколько седовласых старцев. Его никогда не подводили звериные инстинкты. Капитан не понимал язык аборигенов, но именно сейчас он ощутил нутром, надвигающуюся опасность. Он не мог объяснить это внезапно возникшее чувство. Но оно было таким знакомым и реальным. Элис тоже напряглась, прислушиваясь к разговору соплеменников.

– Милая, что-то не так? Я не понимаю, о чём твои люди говорят, но восторга у меня не вызывает даже воздух вокруг нас.

– Мы сейчас вернёмся в хижину. Ты останешься там и будешь ждать моего возвращения. ― Девушка гордо подняла голову, и, взяв Джеймса за руку, направилась к горной гряде.

– Что происходит?

– Ничего не спрашивай, просто доверься мне!

Капитан сидел на большом гладком камне, всё ещё хранившем тепло полуденного солнца, и с тоской смотрел на водную гладь. Шторм закончился. Тучи расступились, выпустив на волю огромный жёлтый диск луны. Миллионы звёзд усыпали тёмный небосвод. Джеймс был опытным мореходом, умевшим читать звёздное небо, как карту. До Китая он не доплыл совсем чуть-чуть. При такой погоде он мог покрыть это расстояние даже на лодке за трое суток. Волшебная страна была так близко и так далеко. Он надеялся, что его корабль не пострадал. Вот только, найдут ли его на острове, который даже на карту не нанесён? Волны ласкали каменистый берег и застенчиво отступали. Безупречный штиль! Оглянувшись на шорох, он увидел взволнованную Элис, спешившую по тропе. Рядом с ней шагал довольно высокий островитянин.